— Ну, мы… — девушка слегка смутилась, если сказать, что они следуют со стороны арены, поверят ли?
— Ты что, совсем ослеп! Видно же, что сбежали эти голубки, — следом появился и второй стражник, он был немного худее, чем первый, но все равно, выглядел довольно внушительно. — Гляди, как раскраснелись.
— Голубки? — чуть нахмурившись повторил тот, поглядывая на Варона из-за опущенного забрала.
— Эй, ты, в капюшоне, — он направил свой толстый указательный палец на шхуна. — Снимай-ка его!
— Нам нужно лишь переночевать в городе, с рассветом мы тут же уйдем, — твердо ответил Варон, но капюшона так и не снял. При таком ярком свете факелов его красные глаза могут стать слишком заметными.
— А что если нам плевать? — стражник ухмыльнулся и снова перевел взгляд на девушку. — Ты уж прости, но приказ есть приказ.
— Так нам что ли всю ночь под воротами спать? — воскликнула Греттель, делая вид, что вот-вот заплачет.
— Ну, как под воротами… — толстяк замялся, нервно поглядывая в сторону города. — Наш караул на сегодня закончен, может быть и правда ничего не случится, если мы впустим этих двоих?
— Ага, а Хорул с тебя потом три шкуры снимет, да за четвертую примется! Будто бы ты его не знаешь!
— Может нам сразу поговорить с этим вашим Хорулом? — предложил Варон, слегка устав от их бесполезной болтовни.
— С начальником караула? — первый почесал голову прямо через шлем. — Он не может, занят. По пустякам велел не беспокоить.
— Да, в последний раз он дико злился, когда та карета… — стражник с силой пнул своего друга по ноге. — Я имел ввиду, когда приходится пропускать кого не попадя. Вот на той неделе жрецы думали обосноваться, чтоб их преисподняя забрала. Всех до единого!
— А чем же вы так не любите магистериум? — удивленно спросила Греттель, тем самым пытаясь потянуть время. Может быть Варону и придет что-нибудь на ум, чтобы обдурить этих двух остолопов.
— Да кто его любит! В Эзимгарде жрецам не рады, — толстяк ударил себя кулаком в грудь. — После того-то, что они с нами сделали.
— С вами… Вы имеете ввиду с этим городом?
— Ну, конечно же! — подтвердил второй, лениво опираясь на меч. — Нам велено выпроваживать всех, кто явится с магистериума. Экие шарлатаны, так и норовят народ обдурить.
— Да что уж, недавно я слышал, — толстяк чуть понизил голос. — Что будто бы в одном городке, один такой жрец уверял всех, что может общаться с мертвыми. Подумать только!
— Да, я тоже такое слышал, — тут же закивал головой второй. — Да только опустошив чужие кошельки, он сразу и уехал оттуда. А магистериум что? Никаких жрецов мы не посылали. С мертвыми не общались. Вот и весь разговор!
— Ух, встретил бы я такого, вмиг бы башку оторвал!
— Встретил кого? — вдруг послышался чей-то грубый голос. Со стороны железных ворот к ним не спеша приближался еще один стражник, только он был на голову выше этих двоих, и доспехи сидели на нем как литые. Он шел прямо, гордо выпятив грудь, демонстрируя всем отличительный знак главного по караулу.
— Господин Хорул, — поклонился толстяк, чуть не выронив от волнения свой факел. — Мы как раз-таки заканчивали обход, чтобы…
— Вы оставили врата без присмотра, — не дослушав, ответил тот, поочередно осматривая всю собравшуюся компанию.
— Ну как же, без присмотра, — пропищал другой. — Мы же тут, рядом стоим. Просто эти вот в город хотели. А последние лучи солнца уже, как бы это сказать, скрылись.
— Тогда я никак не уясню, почему вы до сих пор здесь? Почему не закрыты ворота?!
— Да жалко их стало, господин, — толстяк в нерешительности начал переступать с ноги на ногу. — Впереди длинная ночь, а лес нынче не безопасен…
— Молчать! А-ну быстро к воротам! — те поспешили исполнить его приказ. Стражник же подошел к Варону вплотную. — А вы, будьте так добры, дождаться рассвета. А там, может быть, я еще подумаю, пустить ли таких оборванцев в город или же нет.
— Мы пришли сюда до заката и хотели бы переночевать, — Варон, казалось бы, нисколько не смутился его грозного вида. — Завтра к рассвету мы все равно собирались покинуть это место. К тому же, у нас есть деньги заплатить за ночлег, также как есть и возможность оплатить привходную грамоту, если таковая имеется.
— Ты что, — стражник сощурил глаза, смотря на юношу сверху вниз. — Предлагаешь мне взятку?!
— Это не взятка, о, господин Хорул, — встряла в разговор Греттель, пустив в ход все свое женское очарование. — Привходные грамоты — вещь вполне обыденная, особенно там, откуда мы родом.
— Ну и откуда же вы, позвольте узнать? — теперь он наклонился к Греттель, пытаясь поближе рассмотреть ее маленькое лицо.
Девушка в очередной раз уже хотела что-то соврать, как вдруг Варон перебил ее, обратив все внимание стражника на себя.
— Мы просто теряем время. Может продолжим обмен любезностями, только уже в стенах города?
— А вот это точно, решать не вам, молодой человек, — стражник развернулся и пошел прочь, сверкая своими доспехами в вечернем свете факелов.
— Варон, тебе обязательно дерзить всем подряд?! — Греттель печально смотрела вслед их уходящему шансу провести ночь в теплой постели.
Нахмурившись, шхун прокричал.
— А вы в курсе того, что всего в лиге от ворот, орудуют разбойники? По пути мы встретили перевернутую карету, а рядом лежал труп извозчика. Любопытно, но из его головы торчал один очень интересный топор.
Как ни странно, эти слова подействовали на Хорула, и он остановился.
— Меня не волнует то, что происходит вне каменных стен Эзимгарда, — сказал он, но в его голосе почему-то почувствовалось волнение.
— Меня, в принципе, тоже. Особенно если учесть, что мы здесь только на одну ночь.
Греттель не понимала, почему слова ее друга могли так сильно повлиять на этого стражника. Разбойники на материке далеко не редкость. Особенно сейчас, когда король Люциан, в связи с тяжелой болезнью, начинал постепенно терять свой авторитет как среди народа, так и среди собственных графов.
— Пять серебряных. С каждого, — наконец, проговорил Хорул, так и не обернувшись на них. — Деньги оставите в караульной. Каждый последующий проведенный день в Эзимгарде будет стоить вам в два раза дороже. Правда я попрошу вас не забывать, что договаривались мы только на одну ночь.
— Большего нам и не потребуется, — подтвердил Варон, уверенно направившись в сторону ворот.
— За стенами города правила довольно просты: Не попрошайничать, не воровать и не разбойничать. За каждым таким нарушением следует виселица, без особых на то разбирательств.
— Так и жителей может не остаться, — хмыкнула Греттель, на что тот смерил ее презрительным взглядом.
— В Эзимгарде не место тем, кто не в силах заработать себе на хлеб. Это правило касается и наших гостей тоже, — после чего Хорул оглушительно свистнул, и велел своим стражникам проводить путников в караульную, где те должны будут записать их имена и взять плату за недолгое пребывание в городе.
— Варон, что это было? — девушка удивленно смотрела на шхуна, все еще не понимая, как ему удалось уговорить этого грозного мужчину.
— Я потом объясню, — все это время юноша крепко сжимал рукоятку ножа, так, на всякий случай. — Я бы на твоем месте не расслаблялся. Нам здесь не рады. К тому же, я только уверен, что завтра все будет намного хуже.
Внутри караульной, два толстых стражника встретили их чуть ли не с аплодисментами.
— Я уж не знаю, как вам удалось, ребята, но вы просто молодцы! — говорил тот, что покрупнее, убирая деньги в карман.
— Да уж, Хорула обычно ничем не пробить, — подтвердил второй. — Ну, вы там располагайтесь. Может посоветовать какую-нибудь таверну? Что подешевле или подороже? Где блох поменьше?
— Спасибо, мы как-нибудь сами, — поблагодарил Варон, передав стражнику свиток с поддельными именами. Он решил, что так будет лучше: за одну ночь все равно ничего не успеют проверить, если даже и захотят.
— Вы уж зла на нас не держите, ну, что не пустили вас сразу. Тут ведь, понимаете, с этим все строго, — мужчина расплылся в улыбке, помогая Греттель спуститься с невысокой лестницы. — Эзимгард видал и лучшие времена.