В тот раз, во время очередной ссоры женщина кричала, что всеми деньгами, которые у них сейчас есть, этим домом и роскошными нарядами, они обязаны именно благодаря ей. И что если бы Греттель имела чуть больше мозгов и вела бы себя как положено, то все прошло бы намного лучше. И то, что Эрдгар действительно собирался на ней жениться.
Греттель была крайне удивлена, когда осознала, что этот звук, слегка хлюпающий звук густой крови, вперемешку с осколками черепа, может доставить ей такое удовольствие. Сначала она хотела просто толкнуть эту женщину, но потом этого показалось мало. А рядом еще лежали эти любимые мамины часы: от и до украшенные драгоценными камнями, в них даже стрелки были из настоящего золота.
Она так и оставила свою мать распростертой на липком полу, с воткнутым в голове украшением. Слезы лились рекой, но именно тогда Греттель и почувствовала желанное облегчение. Для себя она также решила, что убийство Эрдгара Тифа принесет ей еще большее удовлетворение. Только вот сделать это она должна это сама. Своими собственными руками.
Несколько месяцев она пряталась у своего двоюродного брата, он в то время работал в магистериуме, и у него-то Греттель как раз и научилась пользоваться некоторыми несложными рунами. Но вскоре, тот начал позволять себе слишком многое. И тогда девушка решила, что пора. Прихватив с собой кое какие его личные вещи, она покинула осточертелый дом.
Выйти на Зуба ей не составило труда, на острове его знало слишком много людей, а найти общий язык с некоторыми из них для Греттель было проще простого. Она сразу поняла, какое положение он занимает в городе, что у него есть связи в местном управлении и даже в магистериуме, также она разузнала, что в последнее время он редко покидает остров, то ли решил частично отойти от дел, то ли заимел какие-то проблемы со здоровьем. Точную причину вряд ли знал кто-то еще, помимо самого Зуба.
Около полугода она обдумывала, как бы к нему подступиться: Эрдгар редко покидал пределы своего особняка на Мостовой, но с некой периодичностью он отправлялся поближе к морю, на ту самую злосчастную ферму. Она могла бы проникнуть туда под видом какой-нибудь служанки, но риск, что ее опознают, был слишком велик.
Хоть и прошло уже немало лет, Греттель почему-то казалось, что как только она пересечет порог того особняка, кто-нибудь да непременно скажет: «Да это же та маленькая дурочка, которая хотела пони на свой день рождения!» От таких мыслей у нее кровь стыла в жилах. Нет, ее не могут помнить, она же была не единственная? Или же…
Пытаясь всячески проникнуть в жизнь мистера Тифа, Греттель в скором времени узнала о существовании некоего наемного убийцы, его правой руке, верного пса, готового разодрать любого по приказу хозяина. Только вот по словам некоторых людей, этот пес иногда все же срывался с цепи.
— Не знаю, чего Зуб его держит, прибил бы давно, да и дело с концом.
— Говорят этих было несколько, ну, шхунов, так тот всех поубивал какой-то магией. Кто знает, может он и Зуба уже своими чарами приструнил. Из него хороший наемник, только вот шхун, он и есть шхун. От таких как он, только и жди, что ножа в спину.
— Они вроде как друзьями были. Эрдгар для него все равно что отец, да разве из шхуна что-нибудь вылепишь? Вот его дурная кровь и рвется наружу. Он убивать стал уж больше для себя, а старик за ним все подтирает, уж не знаю, для чего ему это.
Шхун — сторожевой пес Зуба. Сомнений в том, что это был тот самый юноша из особняка почему-то не было. Он ей снился так часто: его непроницаемое лицо, холодный взгляд красных глаз, и та забота, с которой он унес ее с того сада. Греттель было просто необходимо его найти.
К своему удивлению, она обнаружила, что о шхуне тут знают даже больше, чем о его хозяине: он любит выпить и не прочь сыграть в кости, проводит много свободного времени в тавернах, в особенности в компании молодых девушек. На него нет никакой управы, и людям как-то приходится мириться с его обществом.
Для встречи с ним Греттель и устроилась в бордель. Ей не пришло на ум ничего лучшего, но, как и ожидалось, все прошло именно так, как она и задумывала. Девушка сначала было решила не говорить шхуну о своих замыслах, а пытаться, как и всегда, потихоньку выведать нужную ей информацию. Но отчего-то, в ту самую их первую встречу, в старой, пропитанной различными запахами комнате, она все сделала по-другому.
Греттель не рассказала причину того, почему она хочет убить Зуба, но остальные слова лились из нее бурным потоком, который девушка никак не могла остановить. И с чего она решила, что шхун будет ее слушать? Что ему стоит убить ее прямо здесь и сейчас, ведь она столько гадостей наговорила про его хозяина, угрожает расправиться с ним, и даже имеет наглость просить у наемника помощи.
Варон тогда никак на это не среагировал, а лишь попросил исполнить то, зачем он здесь. Он грубо взял ее. Потом еще. А после ушел и не появлялся несколько дней. Все это время девушка думала, что ей конец. Она боялась каждой тени в переулке, любого неясного шороха, она так редко покидала стены борделя, но даже они не казались ей такими уж безопасными. А потом он пришел вновь. Остальные шлюхи выдохнули с облегчением, когда узнали, что шхун просит именно Греттель. А маман с пол часа всячески плясала по ее комнате, пытаясь приодеть и покрасивее причесать девушку.
— Ты не смотри на этих вертихвосток, Варон очень богатый клиент и всегда платит вовремя. Вовремя и много. Так что будь хорошей девочкой.
Будь хорошей девочкой. Это ли не девиз всей ее бесполезной жизни? В этот раз шхун выразил желание, чтобы она поехала с ним. У нее сердце ушло в пятки, вот оно, вот и ее конец: сейчас он отвезет ее к Зубу, и они вместе посмеются над ней перед тем, как отправить к ее матери, в ад.
Там, в карете, она попыталась было еще раз заговорить с ним о Зубе, но тот приказал не затрагивать эту тему и всю оставшуюся дорогу делал вид, что ее не замечает. Греттель тоже пыталась не смотреть на него, и чтобы хоть как-то отвлечься она решила спеть песенку, которую услышала однажды в детстве. Мелодия была немного грустная и имела простой мотив, но чем-то нравилась девушке. Шхун слушал молча, он не просил ее замолчать и никак не прерывал ее тихое пение.
В тот раз опасения Греттель не оправдались. Шхун и после брал ее с собой просто покататься по городу, иногда показывая некоторые особенно полюбившиеся ему места. Постепенно она узнавала о Вароне больше, например, то, что он не любит в напитках лед, или, что боится спать в полной темноте. Какие книги ему нравятся и что предпочитает на завтрак. За всем этим она начала забывать, каким может быть наемный убийца. А он в один день решил ей это напомнить.
— Пожалуйста, прошу вас, — мужчина в страхе сполз по стене. — У меня есть деньги, много денег! Я отдам вам столько, сколько захотите!
— Дело не в ваших деньгах, — Варон крутил в руке нож, словно играя. Он всячески пытался показать, что ему это все совершенно безразлично, — А в том, что вы связались не с теми людьми.
— Вы про этих матросов с материка? — блеял тот, краем глаза пытаясь найти пути к отступлению. Но шхун завел его прямо в тупик, если и можно было вырваться с этого узкого переулка, то только через наемника. — Я что, я знал, что ли? — вдруг он заметил Греттель, она стояла неподалеку, глядя огромными круглыми глазами на происходящее. — Девушка! Девушка, позовите кого-нибудь. Он же меня сейчас убьет! Прошу!!
Варон повернулся к ней, на его губах промелькнула легкая ухмылка.
— Да, девушка, чего же ты там стоишь, помоги ему, — дружелюбно сказал он, а сам протянул нож, держа его за холодное острое лезвие.
Греттель недоумевающе посмотрела на мужчину, плачущего у стенки. Это какая-то проверка? На дрожащих ногах она подошла к Варону и взяла у него кинжал.
— Нет, вы что, девушка! Вы с ума сошли!? — его голос уже скорее напоминал поросячий визг, но по одобрению в глазах шхуна, она понимала, что делала все правильно.
— Чего ты ждешь? Докажи, что настроена серьезно.
Греттель крепко сжала нож обеими руками. Она уже делала это однажды. Убивала человека. Это не так сложно, как кажется, тело довольно хрупкое, стоит лишь немного надавить.