Фредерик еще раз взглянул на стоявшего перед ним жреца. Не поэтому ли Киган так не понравился ему поначалу? Ведь они были чем-то похожи. Тот же прямой уверенный в себе взгляд, сила воли, которую не сломить обычными словами. Да, он тоже был когда-то таким, только было это очень давно, так давно, что он уже и не вспомнит.
— Что ж, — мастер облизнул засохшие губы. — Несмотря на то, что жизнь в Цитадели, по большей части, течет тихо-мирно, здесь есть свои любопытные места. Я принимаю ваше предложение, господин жрец, но этот ребенок…
— Этот ребенок отправится домой после необходимых исследований. Это обязательное условие.
Фредерик в задумчивости окинул взглядом ценный сундук. Бледный как снег монах стоял рядом, боясь даже пошевелиться. Когда это видано, чтобы мастер Цитадели и соглашался на условия какого-то там жреца?
— Конечно, — ответил вдруг тот после недолгой паузы. — Конечно же мальчик отправится домой. Мы не какие-то варвары, и не собираемся удерживать его здесь против воли, — жестом он приказал Кигану погасить свет, ибо его рука до сих пор источала сияние, обрамляя золотой дымкой руны на спине спящего шхуна. — Кларк, займись нашим гостем завтра. Солнце уже близится к закату, а обход северной части замка так и не завершен.
— Слушаюсь, — мужчина чуть поклонился и в это же мгновение он понял, что здесь он больше не нужен, мастер дал ясно ему это понять.
Пожелав Кигану доброго вечера и, еще раз окинув взглядом злосчастный сундук, Кларк вышел из комнаты преисполненный странным, тянущим душу волнением. Его тяжелые шаги еще какое-то время гулко раздавались по каменным плитам коридора.
— Вы не против если я ненадолго задержусь? — наконец, проговорил старик, сощурив свои маленькие глазки до крошечных щелок. — Хочу еще раз взглянуть на тот символ. Кто бы мог подумать, функционирующий Граар, да на спине ребенка! Как вы его нашли?
— Совершенно случайно, — Киган погасил часть ламп, что питались рунной энергией, в комнате стало заметно темнее.
— Выходит, что с вами пребывает невиданная удача, господин жрец.
— Возможно.
Удача действительно была бы с ним, если бы Кигану удалось найти мать спящего под дурманом шхуна, ну а так… Стоит лишь надеяться на информацию, которую жрец сможет раздобыть в стенах полуразрушенной Цитадели.
— Я это знаю наверняка, — добавил Фредерик. — За все четыреста лет, вы первый, кто раздобыл работающий Граар. Так что, вы либо непревзойденный везунчик, либо глупец, который отказывается это понимать. Выбор за вами.
Киган ничего не сказал. Ему было абсолютно все равно, что подумает о нем старый мастер. Главное, что в скором времени он получит ответы на все накопившиеся вопросы. Или хотя бы на некоторую их часть.
Цена оказалась не такой уж большой. Пока Виц крепко спит в своей колыбели, он даже представить не может, какую помощь он оказывает Кигану, магистериуму и всем живущим на материке и за его пределами людям. Кто знает, может спустя многие годы мальчика-шхуна так и прозовут — «Спящим спасителем». Ну а пока до этого далеко. И если Граар на его спине действительно является чем-то схожим с болезнью, что так быстро сгубила жизнь Гарри, то Киган движется в правильном направлении. По крайней мере он на это очень надеялся.
Глава 27. Магистериум. Свейн
«Только бы не заснуть. Только бы не заснуть». Свейн то и дело клевал носом, склонившись над очередным пунктом своего длинного списка, что оставил ему в назидание жрец. Судя по этим записям, Киган уехал на несколько месяцев, не меньше, ибо как за более короткий срок юноше это ни в жизнь не просмотреть. Старый надсмотрщик склада давно уже спал, прислонившись к высокой спинке металлического стула, рунный фонарь слегка покосился в его обмякшей руке, но даже так этого света было достаточно, чтобы проводить необходимые…исследования? Этим ли Свейн занимается тут уже вторую неделю?
«Только бы не заснуть». И почему на складе всегда так тихо? Лишь изредка слышен шелест мантий или шум отодвигающихся ящиков и небольших ячеек. Казалось, что тут работают и не жрецы вовсе, а какие-то механизмы, которым не нужен ни солнечный свет, ни еда, ни теплый, спокойный ветер. Может быть и Свейн когда-нибудь станет таким? Когда подвалы окончательно поглотят его, засосут своими мшистыми стенами и накроют липкой пеленой прохладных сырых коридоров.
«Только бы не…». Резкий шум вдруг выбил его из подступающей дремоты. Старый надсмотрщик уронил-таки свой фонарь на каменный пол и этот глухой звук эхом раздался по всему помещению, впрочем, никого тем самым сильно не потревожив.
— Ой, как он так? — жрец смущенно улыбнулся, тут же поднимая светильник и проверяя его на наличие сколов. — Вот поэтому мы в магистериуме и не пользуемся огненным маслом, или даже воском. Мало ли что может случиться.
Свейн лишь кивнул в знак того, что он услышал слова надсмотрщика. На самом же деле он все пытался подавить в себе приступ зевоты и разобраться с записями, которые сделал несколько минут назад. Видимо юноша все же начал засыпать, потому как на его пергаменте красовалось несколько чернильных клякс, а сушеные плоды квашины, над которыми он сидел весь последний час, имели отчетливый болотный оттенок, а не голубой, как он до этого указал себе в свитках.
— Думаешь небось, что быть надсмотрщиком на складе магистериума невероятно скучно? — усмехнулся жрец, поправляя свое серебряное перо. — Могу рассказать тебе пару занятных историй, чтобы вновь не поддаться дремоте.
Свейн лениво пожал плечами. Вряд ли болтовня этого старого жреца может ему хоть как-то помешать. Мужчина же в это время сел поудобнее, поставив фонарь рядом с собой на широкую ручку стула.
— Есть тут одна местная байка, да и что уж врать, не одна. Но начну я, пожалуй, именно с нее. Скажи-ка мне, юноша, слышал ли ты что-нибудь о проклятии Лунной фейри?
— Нет, не слышал, — безо всякого интереса ответил тот.
— Не слышал? Ну и не мудрено, ее разве что для потехи и рассказывают. Эту историю, — жрец ухмыльнулся сам себе, припоминая некоторые подробности. — Я был тогда молодым еще, примерно твоего возраста, ну, может чуточку старше. Только-только получил свой первый алюминиевый значок и устроился работать на склад в качестве помощника. Умом я особо не блистал, но был очень трудолюбив. Выгружать ящики, вести учет, мне все это казалось интересным и в диковинку. Особенно после стольких лет просиживания в шумных аудиториях. Поэтому я был несказанно рад, когда оказался здесь, среди бесконечных полок, сырости и холодных малолюдных комнат. Мне тогда много всего нарассказывали, да я не особо верил. Думал — шутят надо мной, хотят в дураках выставить. А я был очень упертый. Очень.
Свейн невзначай окинул взглядом сидящего рядом мужчину: редкая борода, густые темные брови, закрывающие глаза чуть ли не целиком, лоб, изрезанный глубокими морщинами. Юноша попытался было представить, каким этот жрец мог выглядеть в своей молодости, но не смог. Неужели когда-нибудь время и с ним сыграет подобную шутку? Свейн попытался откинуть эти неприятные мысли.
— И как-то уговорили меня остаться на складе на всю ночь. Сказали, вот не веришь историям, так хоть сам все увидишь, своими собственными глазами. А я что? Я и согласился. Мне нечего темноты и одиночества бояться, я жрец как никак, человек знающий и ведающий. Ох и перепугался я в тот раз! Но до этого еще дополнить кое в чем надо. Повадилось у нас на складе кому-то ящики местами переставлять, да мешков содержимое разбрасывать. Не часто, но где-то раз в месяц так точно! Придешь, а таблички перепутаны, рунные камни со светильников вытащены, я уж не знал, чего это все молчат, не ищут виновного. А мне один и говорит: «Так это проделки лунной фейри! Чего с нее взять? Ночь попроказничает, так потом можно выдохнуть спокойно». Я и не поверил в эту бурду. Подумать только! Фейри в магистериуме? Может они еще где великанов тут прячут? — жрец засмеялся своей несмешной шутке, а слушающий его в пол уха Свейн, улыбнулся, но только в силу своей воспитанности. — Я уж по-всякому пытался подловить проказника. И допоздна дежурил, и раньше всех на склад приходил, пытался все найти какую-нибудь закономерность, но бес толку! Все будто бы случайно и в совершенно случайных местах! Я уж как-то не на шутку разозлился, когда аккуратно расставленные мною колбы вдруг оказались на следующий день в абсолютно другом порядке! Да чтоб я, да делать одну работу дважды?! Я тогда опять всех серьезно спросил, а мне все так и твердили: «Лунная фейри это! Побалуется немного и пройдет».