— Что, язык проглотил? — провоцировал его Кург, явно чувствуя свое превосходство. — А, точно! Ты же грязный шхун. Бастард нелюбимой мамочки. Она ведь, наверное, была шлюхой, коли раздвигала ноги перед кем попало?
Варон не обратил на его слова ни малейшего внимания, на самом деле ему было глубоко плевать, кем там была его мать. А вот то, что этот «боец» держится лишь одной рукой за древко топора, и правда могло решить весь исход боя. Надо лишь подгадать момент и выбить оружие из ослабевшей руки соперника. Да, правая у него явно дрожит, видимо тот последний удар попал прямиком в цель.
Кург побагровел от злости: он ожидал, что шхун начнет блеять что-то в защиту своей матери, или хотя бы станет молить о пощаде, но все, что он получил в ответ, так это высокомерный взгляд красных, как огонь, глаз.
— Чертов демон, — прошипел он, вытирая струящийся со лба пот. — Я заставлю тебя верещать. А после отрублю твой поганый язык, руку, которой ты посмел ударить меня, и может быть кое-что еще. То, что никогда тебе в жизни не пригодится, ведь у таких ублюдков как ты, не должно быть щенков.
Яростно взревев, Кург бросился на противника размахивая топором словно цепью. Трибуны оживились, некоторые даже поднялись со своих мест, чтобы получше рассмотреть то, что будет происходить дальше.
Варон тут же встал в стойку. Он внимательно следил во время предыдущих ударов, как и с какой силой замахивается топором его противник. Уклониться было не сложно. Замах слишком широкий, а ослабевшая рука не даст ему развить достаточную скорость для оглушительного удара. Кург обладает недюжинной силой, это заметно сразу, но вот техника у паренька отсутствовала напрочь.
Мимо. Варон, не прибегая к лишним усилиям, увернулся от летящего в него топора. Незамедлительно последовал и второй, более слабый, но зато быстрый замах. Но шхун уклонился и от него тоже. Со стороны все это могло напоминать своеобразный танец, только с одной жестокой особенностью — этот танец был смертельным.
— УБЛЮДОК! — Кург чуть было упал лицом в грязь, но каким-то чудом он все же смог устоять. И теперь он с еще большей ненавистью глядел на своего врага. — Дерись!!
С трибун послышались громкие смешки. Варон знал, что вся эта атмосфера и уязвленное самолюбие бойца постепенно выведет Курга из себя, и он окончательно потеряет контроль. Нужно лишь дождаться этого момента.
— А знаешь, — тот сплюнул, играючи подкидывая топор в воздух. — Я все же тебя убью. Плевать я хотел на договор своего отца, он мне еще спасибо скажет. Как, впрочем, и твой любимый хозяин. Такой же гнилой, как и ты. Держать у себя шхунов, даже для арены, — Кург сделал вид, будто его тошнит. — Надо было еще тогда, во время войны, уничтожить вас всех. И по возвращению домой, я лично, каждого такого поганца, придушу. Собственными руками.
Сказав это, Кург в очередной раз бросился на соперника, готовясь размозжить его череп на тысячи осколков. Шхун снова уклонился, только теперь Варон подумал, что рано или поздно он тоже выдохнется и может пропустить удар. Каждый раз надеяться на удачу и свое мастерство неразумно, если бы только и у него в руках было оружие…
Юноша бросил взгляд на обломки меча, что лежали от него в паре шагов. Нет, пытаться отбить атаки Курга этим — бессмысленно. Лучше просто попробовать выбить топор у него из рук. Только вот как это сделать, чтобы не попасть под удар? Может просто подсечь здоровяка, когда тот вновь ринется на него с криками? Ударить локтем в лицо, увернувшись в последнюю секунду, а после повалить на землю, с помощью его же тучного веса. Звучит неплохо, если не учитывать, что на кону твоя собственная жизнь.
— А-а! — Кург вдруг захохотал, притворно схватившись за живот. — Я понял. Я все понял! — он вытирал слезы, что хлынули из его глаз. — Ты просто боишься! Ты и на арене то небось в первый раз, а тебя тут поставили против такого, как я. Ты уж не обижайся, но на все воля судей.
Кстати о судьях. Варон мельком посмотрел на ложе, где обычно заседал судейский совет. Шхуна слегка волновало то, что если бои затягиваются, подобно этому, то организаторы имеют полное право остановить их, и объявить обоих участников проигравшими. Ну, или же существует еще один довольно интересный способ побыстрее закончить бой — вывести на арену дополнительных бойцов. Ну или зверей, тут разницы особой нет. Главное, чтобы кто-нибудь из них наконец-то поубивал своих соперников.
Но к облегчению Варона, судьи пока еще сидели на своих местах, спокойно наблюдая за происходящей картиной. Все их мерзкие лица он постарался запомнить еще при первой встрече. Эти люди, они буквально являются повелителями арены: им не страшен закон, ни гнев церкви или же осуждающее молчание магистериума. Да что уж говорить, даже слово короля для них почти что пустой звук. Люциан Венценосный поначалу пытался хоть как-то урегулировать бои, взять их под свой контроль, но потом и он пустил все на самотек. А, впрочем, его дед наоборот был в восторге от ареновских битв, и по возможности посещал их, устраивая различные пиры и представления. То время называли «Золотым временем арены», и все с нетерпением ждали, когда новый король, вновь взошедший на престол, узаконит жестокие битвы.
— Я тут подумал, сегодня я могу побыть добряком, — продолжил Кург, размахивая топором из стороны в сторону. — Я даже пощажу тебя. Ты ведь этого хочешь, чтобы тебе оставили твою жалкую жизнь? — его рот скривился в злой усмешке. — Признай свое поражение, демон, прямо здесь и сейчас, перед всеми зрителями, что смотрят на нас. Опустись на колени и подползи к моим ногам. Поцелуй подошвы моих грязных ботинок, каждую, по очереди, и тогда, я даю тебе слово, я смилуюсь над тобой. Ты покинешь арену не в черном мешке, пусть и не победителем, но хотя бы живым.
Варона уже и правда начинал раздражать этот самодовольный болван, да и сам бой, честно говоря, изрядно подзатянулся. Надо с этим поскорее кончать. Кург верит в свое превосходство, и пусть это так и остается, пока шхун резким ударом не выбьет топор из его рук. Недооценивать своего противника одна из самых главных ошибок на арене, да и вообще в любых сражениях.
— Ас-ха лаар, — достаточно громко проговорил Варон, чтобы его голос уж точно дошел до соперника.
— Ч..чего? — побледнел тот. Кург возможно и ожидал, что шхуны умеют говорить, но никогда прежде он не слышал их настоящего голоса. И что это были за странные слова? Руны? Разве они разрешены на арене?
— Ас-ха лаар! — еще громче повторил тот, угрожающе наступая на своего противника.
На самом деле Варон понятия не имел, что это значит. Он просто запомнил некоторые слова еще когда был ребенком. Его родители иногда разговаривали между собой на каком-то непонятном ему языке, и эта фраза звучала чаще всех остальных.
Сейчас основной задачей Варона было запугать Курга, сбить его столку. И этот странный прием сработал как нельзя лучше.
— Ты…ты это, чего творишь, демон? — но не успел тот договорить, как сразу же получил сокрушительный удар по ногам. Кург не смог удержать равновесие и со всей своей тяжестью вдруг повалился на землю.
К своей неудаче, падая вниз, он выпустил топор из ослабевшей руки. Варон же, воспользовавшись его секундным замешательством, кинулся вслед за оружием, рискуя попасть под случайный удар. Но Кург до сих пор был слишком ошеломлен, чтобы хоть как-то помешать стремительным действиям шхуна.
Варон направил лезвие топора в его сторону.
— Ты проиграл этот бой, сдавайся, иначе смерть, — сказал он, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце в груди.
Даже трибуны замерли в ожидании, мало кто из них по-настоящему понял, что именно сейчас произошло. Они видели лишь то, что шхун каким-то образом вновь завладел положением, отобрав у своего соперника единственную возможность обороняться — его оружие. Но вместо того чтобы сдаться, или же как-то начать действовать в ответ, Кург, продолжая сидеть на земле, вдруг дико рассмеялся.
— Ты обвел меня! — сквозь смех говорил он. — Обвел вокруг пальца, выставил дураком!