— Я лишь пытаюсь понять, что такого успел вбить тебе в голову Дерек и его бесподобные дружки.
— Никто мне ничего не вбивал! — громким шепотом воскликнул Трость. — То, что при тебе я прикидывался таким дурачком, еще не значит, что я…
— Я никогда не считал тебя дураком, Йон. — юноша устало отвернулся, не желая более тратить силы на столь бесполезный разговор, лучше уж он услышит все сам, от этой загадочной Алой Девы, тут уж ей будет никак не отвертеться.
Трость еще какое-то время просидел рядом со своим молчаливым приятелем, лишь изредка поглядывая в его сторону. Оттопыренные уши, слегка вытянутое веснушчатое лицо, Свейн хорошо помнил тот день, когда они встретились с ним впервые. Помимо учебников и новых преподавателей, бурной темой для разговоров оказался и внешний вид этого непутевого юноши. С каждой минутой Йон все больше краснел и сгибался под гнетом своего чересчур высокого роста. И вскоре, от переполняющего его стыда, он и вовсе готов был провалиться сквозь землю.
— Я слышал его родители обычные фермеры, не удивительно, что у них не осталось серебряных чтобы заказать ему подходящую по размерам форму.
— Может поначалу она и была ему впору, но при телепортации слегка…исказилась?
— Скорее взял у кого-нибудь из братьев, у деревенских считается нормой донашивать друг за другом одежду.
Свейн исподтишка следил за ними, расписываясь за выданные учебники, а также выслушивая бесконечные правила поведения в стенах Белого Замка. Поначалу юноше было просто интересно из-за чего весь переполох, но потом ему вдруг стало действительно жаль этого длинного паренька. Покончив со скучной официальной частью, Свейн вместо того чтобы покинуть людное помещение (как он и делал обычно до этого) быстрым и уверенным шагом направился к Йону.
— Вступительные экзамены оказались легче, чем я думал. А практическая часть, к сожалению, и вовсе сведена на нет.
— Я… Ты мне? — юноша поднял на него удивленные глаза, впрочем, не только он обратил внимание на странное поведение будущего северного графа.
«Вот же ж болван, я его тут спасаю, а он…» — подумал про себя Свейн, но вслух все же сказал.
— Да, я сидел с тобой рядом, а если точнее, то позади тебя.
— Ох, тебе, наверное, мешалось то, что я… — Трость с грустью указал на свою вытянутую голову.
— Напротив. Ты крайне удачно скрывал мою зевоту.
Йон улыбнулся, и, кажется, даже как-то выпрямился.
— Лично я волновался до чертиков. Было бы очень обидно вернуться домой с плохими известиями, ведь родители так на меня рассчитывают!
— Ну, теперь у них есть повод тобой гордиться.
Трость покраснел так сильно, что Свейн начал переживать, а не станет ли это новым поводом для издевательств над ним? С этой короткой стрижкой и оттопыренными ушами, он очень уж стал походить на тыкву.
— А ты… Ты ведь Свейн? Так?
— Да, забыл представиться, — и правда, у юноши совершенно вылетело из головы одно из основных правил местного этикета, интересно, что бы на это сказал его дед? — Свейн. Хоуэл Свейн, — они пожали друг друга руки, каждый думая о чем-то своем.
— А меня звать Йон. Матушка решила назвать так в честь Йонских лесов. У нас там ферма неподалеку, свои паханные поля и… — он тут же осекся, опасаясь, что все это может быть неинтересно будущему графу, или и того хуже, окончательно понизит в его глазах, но Свейн напротив, смотрел так, будто бы ему и правда было все это любопытно.
— На севере не так много плодородных земель. Уж поверь мне, я знаю, какая это тяжелая, но необходимая работа.
После они еще какое-то время поговорили о всяких обыденных вещах. Трость рассказал, что большая часть денег ушла на оплату общежития, поэтому он не хотел признаваться родителям, что его ученическая мантия оказалась слегка не того размера. Он считал, что в учебе это совсем не главное, и тут даже Свейн не мог с ним не согласиться.
Решив, что на сегодня с него добродетели достаточно, юноша сделал вид, что у него вдруг появились срочные дела, о которых он имел неосторожность позабыть. Йон лишь понимающе улыбнулся и пожелал ему приятного вечера, спросив перед этим, какие лекции тот намерен посещать в первый триместр.
— Расписание составит мне мой наставник, поэтому еще сложно об этом говорить.
— У тебя будет наставник?! — тот вытаращил глаза, но вскоре, будто вспомнив о происхождении своего нового приятеля, виновато опустил голову. — Повезло, с ними наверняка становятся золотыми жрецами.
— Но проходные экзамены я сдавал, как и все, — возразил Свейн, он уже начал жалеть, что вступился за этого длинноногого паренька.
— Поступить в магистериум это одно, а вот остаться, — Трость смущенно почесал свой затылок. — Ну, как-нибудь свидимся!
— Непременно.
Свейн угрюмо зашагал в сторону выхода. Нет, ему никогда не завести здесь друзей. Он был рожден с клеймом северного графства, с ним же и проживать теперь жизнь. Даже если бы дедушка предпочел выбрать не его своим прямым наследником, люди бы все равно продолжали смотреть на мальчишку иначе, не так, как на других.
С самого детства ему был знаком этот взгляд, в нем отлично читались зависть, страх и желание сыскать одобрение. Одобрение от какого-то маленького ребенка! Свейн знал, что таким глазам не стоит верить, лучше уж и дальше пребывать в одиночестве, но зато чувствовать себя огражденным от лжи и лицемерия, которые так часто присущи окружающим его людям.
— Приветствую вас, братья мои! — чей-то громкий возглас вдруг прервал юношу от его размышлений.
Посреди залы стоял невысокого роста юноша, весьма среднего телосложения, может быть на лет шесть старше чем сам Свейн. Он еще не стал полноценным жрецом, об этом говорило отсутствие на его груди отличительного символа в виде пера магистериума. Но кто знает, может собравшиеся здесь снимают броши специально, чтобы даже такой незначительной мелочью показать их решимость и протест.
Шепот в мгновение смолк, те, кто не успел занять свои места, просто присели на свободные скамьи рядом с собой. К удивлению будущего графа, в некогда пустующей совещательной комнатке собралось немало людей. В тусклом свете настенных ламп было тяжело рассмотреть их всех, но Свейн отчетливо узнал преподавателя астрономических карт Руддара Строна, заместителя главного по страже Бартарта Гвинелла, смотрителя больничного крыла Хаймонта, а также пару тройку жрецов с архивов и библиотеки. Заметив глядящего на них юношу, кое-кто отвернулся, но некоторые, такие как суровый старик Гвинелл, продолжал преспокойно смотреть в одну точку, будто даже не замечая его пристального взгляда.
«Как много… И все они настроены против магистериума и его жрецов?» — подумал про себя Свейн и приготовился слушать взошедшего на самодельный пьедестал оратора.
— Братья мои, — вновь повторил тот, чуть прокашлявшись. — Хочу начать нашу встречу с небольшого, но важного объявления, — он жестом подозвал к себе кого-то из первых рядов. — Это Дерек Жевель. Сын всеми известного и почитаемого господина Жевеля. Как известно, его семья продолжает помогать нам, пересылая письма в обход магистериума, а также беря на себя часть необходимых расходов, благодаря которым мы можем вложиться в более важные на данный момент вещи.
В зале послышался шелест негромких хлопков. Так вот почему Дерек был так взволнован сегодня? В обычные дни его спокойствию мог позавидовать даже будущий граф.
— Никто не станет спорить, что этот юноша заслуживает нашего доверия, ибо он был с нами у самых истоков, он храбро продвигал идеи и мысли Алой Девы, рискуя не только своей репутацией, но и жизнью.
Вновь небольшие аплодисменты. «Не слишком ли официально для какого-то захудалого собрания?»
— Я попрошу вас запомнить этого юношу, ибо организатором новых встреч будет как раз-таки он, — оратор передал ему какой-то вытянутый предмет. — Я, к сожалению, вынужден отправиться на север и более не смогу присутствовать здесь с вами лично, но мой дух и разум будут пребывать со всеми вами, как и всегда.
— Бежишь, как какая-то крыса с тонущего корабля, — сплюнул на пол один из жрецов, которого до этого с интересом разглядывал Свейн.