- Так если по кругу гонял, то чего бегал?
- Слушай, вот ты прилип, как мокрый лист. Упрямый жеребенок, я его вожу по кругу - он встает, я к нему подхожу - он бежит. Так весь день и промаялся, - солгал ему.
- А-а, поня-ятно... - протянул друг, - а я тоже устаю после бега, знаешь как нас гоняет Асан?
- Он заставляет бегать? - зацепился я за фразу.
- Ага, говорит, что сначала надо набрать силы, бегать заставляет, отжиматься и снова бегать. А сегодня вот драться учил. Так что в драке я теперь тебя легко поколочу.
- А вот и не поколотишь!
- Поколочу, - друг вздернул голову и уставился на меня пронзительными глазами.
- Ну давай! - я также вздернул голову и пошире расставил ноги, чтобы можно было принять на себя удар.
Аменх бросился на меня и повалил на землю, мы катались по склону, вазюкались в пыли и каждый старался одержать верх, но силы были равны. Наконец мы тяжело дыша расцепились и улеглись на землю.
- Все равно я победил.
- Нет я.
- Еще чего, я тебя столько к земле прижимал.
- А я тебя так долго за руки держал, что ты не мог пошевелиться.
- Я тебя потом скинул.
- А я тебя потом ногой ударил.
- Мама меня поколотит за штаны.
- А ты отряхни.
Аменх встал и принялся отряхивать штаны.
- Слушай, Янисат, я хотел спросить. А ты мой друг?
- Конечно, - я приподнялся на локтях и спросил, - ты почему задал вопрос?
- А почему ты дружишь со мной?
- Не знаю, дружу и все тут.
- И мы всегда будем дружить?
- Да, всегда.
- И когда вырастем, наши шалаши будут стоять рядом?
- Да и мы будем погонщиками.
- Самыми лучшими.
- Самыми - самыми, - подтвердил я.
Аменх протянул мне руку и помог встать.
- Темнеет, домой?
- Пошли, - согласился я.
***
На третий день ноги уже болели не так сильно, ступни как-то по новому пружинили при ходьбе и беге. Я смог пробежать не останавливаясь шесть раз и это был мой самый лучший результат.
На четвертый день, едва табун разбрелся по долине к моему 'пункту наблюдения' подъехал Старис.
- Ну что, Янисат, покажешь, на что способен?
Я послушно побрел к валуну и словно заклинание повторял про себя, что точно справлюсь.
Увы. Шесть с половиной раз, не больше. Мои трепыхания на шестом отрезке уже были невыносимы, а на седьмой раз я едва ворочал ногами и воздух со свистом вырывался из моей груди.
- Полно, Янисат, полно, - ко мне подошел Старис.
- Я... хрр... хр...
- Отдышись, и послушай меня, Янисат. Первый год на тренировках нагуливают силу, словно коней тебя и других ребят будут гонять по полю, заставлять выполнять упражнения. Твои друзья постарше наверняка рассказывали тебе об упражнениях. Так вот Янисат, смирись, смирись, что в этом году тебе пасти лошадей и используй этот год себе впрок. Я буду давать тебе упражнения, а ты должен будешь их целый день выполнять, бегать, прыгать, отжиматься. Это точно тоже - самое, что и выполняют твои друзья, но когда ты пойдешь учиться, ты будешь лучше своих друзей. Так что Янисат, хочешь чтобы я тебя учил?
Я прохрипел в ответ:
- Да...
Я принял решение, что подчинюсь Старису и буду делать все, что он говорит.
***
Следующие пол года превратились для меня в смерч. Меня засосало в его водоворот и носило из стороны в сторону, не отпуская наружу и нанося бесчисленные удары по телу. Старис заставлял бегать, отживаться, прыгать, приседать и снова бегать. Пускай я был предоставлен сам себе, никто не проверял меня и не контролировал, но Старис ежедневно давал мне новые и новые упражнения, а я с удвоенной силой брался их выполнять. Иногда погонщик проверял, как я выполняю то или иное задание, иногда делал замечания, но я видел, что Старис был мной доволен. Меня жгла цель - учиться, цель гнала меня вперед, все остальное отошло на второй план и потеряло цвет. Странная мечта и странное рвение для ребенка, но таким уж я был.
Так продолжалось несколько месяцев, пока отец не взял старшего брата в первый набег, где брат потерял коня и получил рану в голову. Брат слег, мать и Маса-ба носились над ним и в шатре прочно поселились запахи трав и настоек. Брат шел на поправку, а я впревые осознал, что набеги на деревни могут принести в шатер горе.
Я хотел поговорить с отцом, сказать ему быть осторожным, но тот хмуро глядел на меня всю свою жизнь. Удивительно, как ласков он был с сестрами, как любил возиться с братьями, а меня упорно игнорировал и не замечал. И что самое странное - я не переставал обожествлять его, гордиться им, перед мальчишками я хвастался его добычей и говорил, что мой отец самый сильный и лучший.
Наконец настало время и мне учиться военному ремеслу.
***