Мое тело терзала боль, мою душу разрывало столько чувств: гнев, сомнения, отвращение, ужас, желание, жажда... Жажда…
Я почувствовал, как по подбородку течет слюна, и сглотнул, погружая свои пальцы в кровавое месиво, с силой развел кожу и странную волокнистую связками плоть в стороны, ломая и вытаскивая змеиную, непослушную кость хребта, превращая горло в свою персональную миску из плоти, наполненной такой питательной и вкусной кровью.
В голове издевательски рассмеялся палач, показывая мне образы и чувства наслаждения, которые я испытаю, как только язык мой, по звериному лакнет угощение, а я все упирался, не в состоянии сделать глоток, и страстно желая этого. Мои ноги свело судорогой, но я почувствовал это лишь, когда захотел встать, и не смог.
Тогда я подумал: Почему я ни разу не заговорил с ним?.. В тот момент, когда я задал себе этот вопрос, я понял, что смех внутри меня был моим собственным, хрипением скатывающимся с моих искривленных гримасой губ. Палача не стало, я... Остался совершенно один, наедине со своей болью, и некому больше было поддерживать мою тяжелую, как у младенца, с тонкой шеей, голову черным колпаком. Понимание.. Я всегда был один, создавая себе в своем воображении защитника и убийцу, монстра и покровителя… Но когда он успел стать мои врагом, старательно создавшим чашу Петри из моей души, и трогательно выращивая в ней безумие?
Я знал ответ. Я сам… сам считал его чудовищем, и ненавидел за то, что он всеми силами желал оправдать мои ожидания.. Он захотел сделать чудовищем и меня, чтобы я почувствовал, осознал.. Я вспомнил безумца и убийцу, предрекающего мне мой итог, и пошатнулся, без сил опускаясь ниже, руками упираясь по разные стороны от головы мертвеца.
Я не хотел его смерти... Не хотел… Я не хочу… Я…
… Склонился низко, касаясь губами мягкого края наполненной до краев чаши.
2.
Я желал его смерти всем сердцем. Убийца и психопат, восемь лет я шел по его следам, успевая лишь закапывать зверски истерзанным, наполовину сожранные тела. Помню, когда я впервые увидел его «работу» моей силы воли хватило лишь на то, чтобы не выблевать свой завтрак сразу же, а добежать до кустов. Боже… То, что я увидел тогда, перевернуло весь мой мир. В тот вечер, я поклялся себе, что отправлю эту мразь на плаху, под топор палача.
О.. Сколько раз я мечтал увидеть, как его голова отделяется от тела, и летит на булыжную мостовую, где я, подойдя к ней, буду пинать, ее, как ребенок катать по земле, наблюдая, как камни обдирают кожу со щек и выбивают зубы, как наступив сверху, я выдавлю его глаза, раздавив их сапогом, с приглушенным хлюпом, как из забавы давят особо жирного червя.
Восемь лет. Долгий срок, но для меня он превратился в самый длинный день моей жизни. Я почти не спал, и не ел, лишь когда желудок начинало сводить судорогой от голода. Я желал лишь одного – найти и покарать его, и забыл обо всем на свете. «Хранить и Защищать» - моя клятва, когда я ступил на этот пост, я не собирался нарушать ее.
Как-то тихо, и почти незаметно ушли из жизни мои родители, их смерть отразилась лишь тучей на небосклоне моего дня, которую быстро снес в сторону бурный ветер. Однажды, придя вечером домой, я нашел квартиру пустой, и лишь на холодильнике висела прикрепленная ручным магнитом, с отпечатком детской ладошки – «Я ухожу от тебя». Помню в тот вечер… Я разорвал эту записку на мелкие кусочки, ярость охватила меня, мне хотелось орать, крушить мебель и выпустить в стену и окна всю обойму, чтобы весь мир услышал, насколько я его ненавижу. Его. Я злился, не на жену, и не на себя. Он! Это все он виноват, в том, что моя жизнь покатилась к Дьяволу! Он должен заплатить за это, во что бы то ни стало! И подавив свой гнев, я просто сел за стол и с утроенным усердием принялся за поиски.
Я по камушку, по песчинке перебирал каждое место преступление, я самостоятельно перерывал трупы, вырезая куски плоти, на которых остались отпечатки его зубов, пытками выбивал у свидетелей и подозреваемых сведения, по крупицам собирал их, как слезы в чан собирают юные девушки, и с той же скоростью наполняя свой.
Я стал одержим, как пес, приученный лишь к одному запаху, я шел за ним. Ненависть. Теперь она, а не жажда справедливости двигала мною. Должен найти. Должен. Должен!
Я пропустил смерть моей бывшей жены, и то, как мой сын пошел в школу. На самом деле мне был безразличен и он и она, я легко научился сушить свое сердце, не откликаясь больше не на мольбу, ни на страх в глазах при виде меня. Я так и не нашел времени, чтобы увидеться с сыном, да и он не горел желанием встретиться со мной, и мне так даже было удобнее. Хорошо, мне не надо тратить время на бесполезное, я могу заняться главным. Только Он был важен, этот зверь, тварь вырвавшаяся из Тартара, мой долг загнать его обратно.