…Когда нашел, понял, что уже опоздал. Слишком долгий срок я отмерил своим поискам, его больше нет. Медвежьей лапой вдруг сжало мое сердце, но слез не было. Я просто стоял на коленях весь в холодной земле, которую с таким усердием раскапывал несколько часов кряду, руками, как собака, ищущая заветную косточку. Рассматривал наполовину изъеденное червями лицо, ужасное в своем узнавании. Рассматривал, без единой мысли, или сожаления, словно, вместе с воздухом вырывающимся из моих легких, переполняющая меня надежда, подхватив под руки все остальные чувства, выпорхнула в сосуд поприличней.
Я наклонился, легко касаясь губами его зашитых губ, и они потекли вбок под моим напором, обнажая оскал зубов. Мне подумалось, что ему должно быть холодно, лежать вот так, в жалких тряпках, прикрывающих его тело, ведь уже конец осени, и вчера, впервые, изморозь покрыла землю, быстро истаивая под возмущенным, столь наглым вмешательством в свое царство, солнцем. Я лег рядом, обнимая хрупкие косточки с легким налетом подгнившей плоти, закрыл пустые глазницы своей ладонью и осторожно уткнулся носом в шею, где крупным швом проходило крепление головы к телу. Все хорошо… Я с ним, и могу спать спокойно, я… Больше не боюсь того, что он уйдет. Я…
… Закрываю глаза. Мы уснем вместе.
4.
Я видел его смерть. Было шумно и светло, я сидел на земле, и солнце жарило мою голову. Меня оглушали крики толпы, я не понимал, чему они радуются, но смеялся вместе с ними.
Снизу вверх я заглядывал в их радостно-возбужденные лица, они что-то кричали, некоторые больно пинали меня, и я, поскуливая, отползал от них подальше. Неожиданно, окатив меня какой-то липкой жидкостью, мне на руки упала голова, заставляя толпу народа шарахнуться от меня в разные стороны. Я с любопытством поднял за уши мое неожиданное спасение, на уровень глаз, заглядывая в его глаза, черные, как бусины куриных, которыми в меня часто швыряли плохие дети. И неожиданно заметил, как от головы, по моим рукам ползет вереница круглых буро-красных жуков, по моим рукам, на грудь, легкой щекоткой переползая и неожиданно все разом впились в мою кожу, вгрызаясь под нее, впуская в меня усики-ростки, которые казалось, стремятся в самую глубину меня, в потаенные уголки души, жестокими укусами лаская сердце.
Я закричал и отбросил голову как можно дальше, но было поздно. Я забился, закричал, что было сил, стараясь вырвать из себя мелких тварей, вместе с кусками плоти, если понадобится, гнетущая тишина вдруг окружила меня. Я услышал голос – невыразимо прекрасный, завораживающий, зовущий меня, он сулил неземное наслаждение, бледное сияние тишины протягивало ко мне руки, и когда я уже был готов согласиться и шагнуть в его исцеляющую пустоту, я вдруг понял… Что Он просто не может до меня добраться. Я понял, что должен делать, и проигнорировав такой манящий свет, пополз назад, в свою личную грязную тьму, отдающую зловонием моей грязной души, как свинья стремится залезть в лужу, я закрыл за собой дверь, оставляя свет наедине со своей испепеляющей ложью.
Я чувствовал, как под кожу, тонкими нитями-иглами Он впивался в нервные окончания, постепенно молодым сосновым лесом вставая внутри, заполняя щебетом-свистом металла по стеклу, рыком ручных животных в клетке сердца, подкармливает, и тыча сквозь прутья раскаленным прутом, дразнит зверье души, заражает бешенством, и.. Выпускает на волю, как добрая мамаша, веселитесь детки.. И тогда я вспомнил.
Это все и в моей власти тоже. Мое зверье способно разорвать его. Ну что ж, тогда просто... Фас?
Я глубоко вздохнул и встал с колен, стряхивая с рук как шелуху с прожаренного ореха, заразные пятна, и впервые за долгое время выпрямившись во весь рост, медленно вдохнул полной грудью, до боли заполняя легкие воздухом, ощутив разом и гомон толпы, и вонь моих грязных лохмотьев. Наверное, стоит вернуться домой. Судьба подарила мне второй шанс, и на этот раз я не упущу его.
Клин клином. Смешно, ему, такому могущественному, так неосмотрительно и глупо выбрать себе нового носителя и… Запереть себя в ядре моей Земли, ее нерушимом атоне, без права и возможности на освобождение.
Безумцу не сойти с ума во второй раз.
Я победил.