Я не стала дослушивать их разговор и вошла в дом. Не надо было этого делать. Совершенно не надо.
Потому что в холле обнаружился желтый конверт с черным шнурком. Дарсул. Можно было бы забить. Нет, нужно было — я же еще не пришла в себя после ранения. Но я, назло всем предчувствиям и желая хоть как-то отвлечься, открыла конверт. Будто что-то заставляло меня помимо моей воли. Оказалось, все просто. Возле недавно оживленных Врат нежить принялась копать старый карьер, наткнулась в нем на какие-то ворота в стене и с тех пор начала пропадать. Просили сходить посмотреть, обещали десять тысяч за подробный рисунок врат, и пятьдесят, если разберемся с проблемой окончательно. И снова шевельнулось это непонятное скребущее ощущение — надо ехать. Там что-то будет. Эдакое. Оно уже ждет… Вот, кажется, к чему мне эти мертвячьи Врата снятся.
Надо было хотя бы пойти к Суру за разъяснениями. Но я не сделала и этого. Просто забрала письмо, и мы, прихватив Шиса, вернулись в Замок, как только подошел другой скавен — на смену.
Я попыталась аккуратно, в шутку поинтересоваться у крысюка, какие ворота они собираются отпирать Гису сейчас, но он вежливо, но твердо отказался выдавать не пойми кому секретную информацию.
Дэвлин отнесся к происшествия серьезно, и мы связались через зеркало с Наргином, рассказав о Клэр, но списав ее поступок на служение богине. Куратор обещал ордер на ее арест к вечеру, и отправить группу на захват. А мне велел не высовываться до завершения этого инцидента. Впрочем, Дэвлин был уверен, что ее не найдут.
Вечером, когда Эрик пошел провожать крысюка обратно в мой сад, в Замок снова явилась незваная гостья. Я сидела на подоконнике, листала странную книгу, купленную у бывшей мэтрессы в моем баронстве Моро в захолустной лавочке, и грызла краснобокое яблоко. "Сокровенное желание" — это заклятие не выходило у меня из головы, особенно после того момента на турнире. "Ледяное сердце", призываемый дом — "Ночлег" и "Призрачную гончую" я уже выучила. Второе и третье даже уже опробовала втихаря. "Сердце" — это вариант на крайний случай, если жизнь совсем невыносимой будет. Теперь пыталась восстановить круг призыва для "Желания" по описаниям. Я, надо сказать, перерыла в свободное время всю дэвлинскую библиотеку в поисках упоминания этого заклинания. Результат был практически нулевым. Кое-где его называли в числе самых опасных чар. Приводили пример использования, обязательно заканчивающийся какой-нибудь нездоровой ерундой, которой заклинатели вовсе не хотели. Хотя, чаще всего они погибали, деля результаты. Минимальное количество людей, использовавших когда бы то ни было "Желание" — трое. Три жреца, один из них со способностями к магии воздуха и один с демоническим контрактом. Как же все-таки выглядит этот мертвячий круг? Еще один испорченный лист бумаги отправился в мусорную корзину. Может, это — то самое чудо, о котором я так просила? Пусть будет так: если я смогу построить этот мертвячий круг, значит, это судьба, и я им воспользуюсь. И будь, что будет. Моя болезнь под названием "Дэвлин" перешла у меня из хронической стадии в острую, с серьезными осложнениями.
Ночь была тихой, даже мелкие демоны не бегали по двору, и ничто не отвлекало меня до этого момента. Пока неожиданно где-то не раздался женский смех. Елена приехала? Или Элизабет? Как бы узнать, не попавшись на глаза сестре Дэвлина, если это все-таки она? Я спрыгнула на пол, убрала книгу в ящик тумбочки, в два укуса догрызла яблоко и выглянула наружу. Вдоль стены под окнами шел неширокий каменный карниз — сантиметров пятнадцать — двадцать. Скинула сандалии и пошевелила пальцами, а потом аккуратно встала на парапет — вроде неплохо, особенно, если пойду, придерживаясь за стену. Гостевые комнаты, в основном, на третьем этаже, этом самом, так что прогуляюсь по карнизу и гляну. Спасибо тебе, друг Шаггорат за эльфийскую ловкость и эльфийское же легкомыслие. Я спокойно шагала по узкой каменной полосе, приходя в глубине души в восторг от этой мелкой шалости. Смех повторился, серебристый как колокольчик. Нет, похоже, не Елена. И совсем рядом где-то. Да и вон — свет горит. Я осторожно, стараясь даже не дышать, заглянула в окно, затаив дыхание от любопытства.
И едва не свалилась с дурацкого карниза. То, что я увидела, навсегда отпечаталось у меня в голове.
Лорен Мэган, та самая, которая так вешалась мэтру Куперу на шею в прошлый свой визит, в полурасстёгнутом темно-лиловом с серебром бархатном платье бросила на кресло только что снятую дэвлинскую рубашку, а потом снова обвила его шею руками, прижимаясь всем телом, зарываясь тонкими пальцами в распущенные темные волосы. И целовала, долго, сладко, опустив длинные черные ресницы, не замечая больше ничего вокруг. То есть, делая именно то, чего больше всего хотелось мне. О как.
И это после всего, что было на турнире.
Потрясающе.
Его ладони, не торопясь, ласкали ее белую кожу, легко и со знанием дела справляясь со шнуровкой корсета и постепенно освобождая женщину от одежды. А когда лиловый бархат бесшумно соскользнул на пол, он легко подхватил ее на руки и, сделав пару шагов, мягко опустил на кровать. Я резко отвернулась от окна, прижавшись спиной к стене Замка, когда мужчина, от которого я сходила с ума, расстегнул пряжку своего ремня.
Делать тут больше было нечего. Кровь прилила к щекам, я развернулась и медленно, будто во сне, пытаясь не свалиться на черно-красные плиты двора, добрела до своего окна. Потом перелезла через подоконник и молча села на кровать. Голова была пустая, как большой колокол, только чуть звенело в ушах. В горле стоял ком, было ощущение, будто я проглотила, не запивая, большую пилюлю, и теперь она там застряла. Может, стоит разреветься? Да нет, что-то не хочется. Дальше я воспринимала вечер только отдельными кадрами, временами напрочь выпадая из реальности.
Через какое-то время, например, я обнаружила, что Шепот разговаривает с Эриком, обсуждая что-то про Моро и стройки. Рыжий быстро понял, что со мной что-то сильно не так, но выяснять, что именно, не стал, списал все на сегодняшнее нападение и оставил меня отдыхать.
Потом зашел Вэль с картой зараженного Хаосом города. Специалист по боям в городских условиях хотел порассуждать вслух. Я честно попыталась воспринять, но только головой кивала и поддакивала, не понимая почти ничего. В итоге альфар поблагодарил за то, что я такой благодарный слушатель и ушел искать Эрика — изложить первый набросок плана.
Я сидела на кровати, опираясь локтями о колени, и смотрела в стенку. Стенка была забавная. Приятного нежно-зеленого цвета. Волшебные светильники не горели, и тени от свечи танцевали на ней что-то такое горячее и рондское.
Через какое-то время я поняла, что снова не одна в комнате. В кресле совершенно неподвижно сидел Дэвлин, еще больше чем обычно напоминая изваяние, только глаза чуть сверкали в оранжевом свете свечи. Он был полностью одет, аккуратно причесан, и ничто в его виде не наталкивало на мысль, что он только что из чьей-то кровати.
Нервный непрошеный смешок вырвался у меня перед тем, как я посмотрела куда-то в сторону, вообще не желая разговаривать.
— Графиня, — тихо и холодно проговорил мэтр Купер, — вам никогда не говорили, что не подобает дворянке заглядывать в окна? Что за детские развлечения?
— Прости. Я, наверное, уеду завтра, — боги, это голос или шелест последнего опадающего листа?
— Серьезно? Тогда у меня только два вопроса: куда и зачем?
— Праздничная неделя скоро, поживу у родителей.
— А если за тобой снова явится виконтесса Леми? Или еще кто-то? Ты за семью больше не волнуешься?
Я вздохнула. Он прав, идти мне отсюда некуда, но и оставаться дольше — невозможно. Никогда в жизни я не ощущала ничего подобного. Так вот ты какое, зеленоглазое чудовище, приятно познакомиться. Больше всего хотелось выкинуть что-то невероятно глупое, дурацкое, что бы хотя бы как-то разозлить этого мертвячьего демона.
— Крис, что вообще случилось? — поинтересовался он, наконец, так и не шевельнувшись в кресле.
— Ничего.
— Кларисса чем-то тебя успела зацепить? Проклятие какое-то или что? Я на первый взгляд ничего не ощущаю, и не понимаю, что с тобой творится.