— Сегодня холодно на дворе, неправда ли? — проговорил Холмс.
— О чем она говорила с вами? — сердито закричал старик.
— Однако я слыхал, что крокусы уже начинают расцветать, — продолжал Холмс все в том же тоне.
— Ага! Вы не хотите отвечать? — воскликнул наш новый посетитель, делая шаг вперед и взмахивая плетью. — Я знаю вас, вы — негодяй! Я давно слыхал про вас, вы — Холмс, сыщик.
Друг мой улыбнулся.
— Суете нос повсюду!
Улыбка Холмса еще расширилась.
— Вы — Холмс, доносчик Скотлэнд-Ярда[2].
Холмс от души захохотал.
— Разговор ваш необыкновенно забавен, — проговорил он. — Пожалуйста, затворите дверь, уходя, из нее пренеприятно дует.
— Я уйду только тогда, когда выскажу все, что мне надо. Не смейте вы мешаться в мои дела. Я знаю, что мисс Стонер была здесь: я проследил ее. Меня опасно раздражать. Вот, смотрите!
Он поспешно подошел к камину, взял из него стальную кочергу и согнул ее в дугу своими большими смуглыми руками.
— Смотрите, не попадитесь мне в руки! — проворчал он и, бросив согнутую кочергу в камин, вышел из комнаты.
— Очень любезный господин, — проговорил Холмс, смеясь. — Я не так велик, как он, но если бы он подождал минутку еще, я показал бы ему, что и я не многим слабее его.
Говоря это, он поднял кочергу и быстрым усилием выпрямил ее.
— Какая дерзость смешивать меня с полицейскими сыщиками! Это свидание, однако, придает только еще больше интереса нашему делу, надеюсь только, что наша маленькая барышня не поплатится за свою неосторожность, дав этой скотине возможность проследить ее. А теперь, Уатсон, мы велим подать завтрак, а потом я пойду в главную контору духовных завещаний, где надеюсь найти несколько указаний для этого дела.
Было около часу, когда Шерлок Холмс вернулся домой. В руке он держал лист синей бумаги, весь исписанный заметками и цифрами.
— Я видел завещание умершей жены, — сказал он. — Чтобы вполне определить настоящее значение его, я должен был сделать расчет сумм в настоящую минуту, составляющих цену бумаг, которые представляют собой все ее состояние. Общая сумма дохода, когда она умерла, была приблизительно 1,100 фунтов, теперь же, вследствие упадка цен на сельскохозяйственные продукты, она составляет не более 750 фунтов в год. Каждая из дочерей, вступив в брак, имеет право на 250 фунтов годового дохода. Очевидно, что если бы обе девушки вышли замуж, то на долю этого прелестного господина пришлась бы самая пустяшная сумма; даже одна из них, выйдя замуж, нанесла бы ему значительный убыток. Как видите, расчеты эти не были простой тратой времени: они убедили меня в том, что он имеет самое положительное основание помешать браку падчерицы. Ну, а теперь, Уатсон, нам нечего мешкать, дело слишком серьёзно, тем более, что старик знает, что мы интересуемся его делами. Если вы готовы, мы позовем извозчика и поедем на железную дорогу. Кстати, засуньте-ка револьвер к себе в карман. «№ 2 Элея» очень веский довод в глазах человека, который завязывает узлы стальными кочергами. Это и зубная щетка, — вот все, что нам нужно.
На вокзале Ватерлоо нам удалось попасть на поезд. Приехав в Летерхед, мы на маленьком постоялом дворе у станции наняли тележку и поехали по дороге среди зеленых лугов Сёррей. Спутник мой сидел рядом со мной, глубоко задумавшись, скрестив руки, надвинув шляпу на глаза и опустив голову на грудь. Вдруг он поднял голову и дотронулся до моего плеча, указывая вдаль.
— Посмотрите! — сказал он.
За лугами по отлогому холму подымался густой, заросший парк, сгущаясь кверху и образуя нечто в роде рощи на верхушке его. Между деревьями виднелись серые углы и верх остроконечной крыши очень старинного дома.
— Это Сток-Моран? — спросил он.
— Да, сударь, это дом доктора Граймсби Ройлота, — заметил крестьянин, правивший лошадью.
— Там делают перестройку, — сказал Холмс, — мы туда едем.
— Вон там деревня, — продолжал наш кучер, указывая налево на маленькую кучу крыш, в некотором расстоянии от нас, — но если вам надо в усадьбу, вам короче будет пройти пешком вон через забор и по тропинке, вон туда, где барышня гуляет.
— А эта барышня, вероятно, мисс Стонер, — заметил Холмс, заслоняя глаза от солнца. — Да, я думаю нам лучше дойти пешком.
Мы вылезли, заплатили крестьянину, и тележка поехала назад в Летерхед.
— Я на всякий случай, — проговорил Холмс, пока мы перелезали забор, — сказал этому человеку, что мы приехали сюда для перестройки, пусть он думает, что мы архитекторы, или что-нибудь подобное. Это помешает ему сплетничать. — Здравствуйте, мисс Стонер. Вы видите, что мы сдержали обещание.