Я слушаю, как руководитель группы Владимир Павлович и его подчиненные обсуждают каждую из множества версий и отбрасывают одну за другой.
— Мой друг, — сказал я, чтобы шуткой на миг разрядить напряжение, — который сейчас благоустраивает ваш быт, утверждает: «Этот случай в точности похож на тот, с каким столкнулась петербургская полиция в 1897 году…»
— Занятный дядька ваш друг, — рассмеялся Владимир Павлович, — он уже нас наставлял: врач, говорит, влюбился в медсестру, та его отвергла, и он отомстил… Бред собачий. Впрочем, дело такое, что и нам в голову всякое лезет…
В сумочке медсестры нашли записку — в ней подруга просила передать ей две ампулы. А убитая имела дело с наркотиками. Может быть, сюда ведет след? Тщательнейшая ревизия всего аптечного хозяйства опровергает эту улику. Выясняется, что подруга получала от убитой совершенно невинное лекарство.
— Нам нельзя его не найти, — говорит Владимир Павлович как бы про себя, наверное, не замечая, что говорит это вслух.
Про детективов обычно пишут либо штампами традиционными — волевой подбородок, пронзительный взгляд, либо наоборот, подчеркивают их схожесть с простыми смертными, чего не избежал автор этих записок. Но у Владимира Павловича действительно очень «непрофессиональное» лицо. И когда мы говорим об этом, он смеется:
— Сейчас мне под сорок. А лет двадцать назад меня за девушку могли принять. Надену сестрино пальто, сапоги (тогда женщины больше в сапогах ходили) — и полный маскарад, если еще губы подвести… Сто сорок девять рост, вес — пятьдесят килограммов. Я даже одно преступление раскрыл в таком маскараде. Серьезно…
Владимир Арапов только что начинал работать в Московском уголовном розыске. Был он еще совсем молод, горяч и беззаветно увлечен своей профессией (кстати, шестнадцатилетним пареньком, учась в школе, он стал бригадмильцем и уже тогда на всю жизнь «заразился» милицией). Как-то совершенно случайно он познакомился с симпатичной девушкой Асей. Разговорились. Сходили в кино. Стали встречаться.
Гуляя однажды по московским улицам, проходили они мимо клуба фабрики «Парижская Коммуна».
— А здесь я кружок ребячий веду. На рояле учу их играть, — сказала знакомая Владимира.
— Это хорошо, — буркнул он безразлично, потому что клуб этот что-то напоминал ему.
Что? Он, естественно, не стал особенно задумываться об этом. В конце концов, с девушкой гулял. Но какая-то зацепочка осталась.
Потом знакомство прекратилось. А года через полтора Володя встретил Асину подругу. Разговорились. И подруга обмолвилась:
— Странно как-то Ася ведет себя. Принесла три детских пальто. Говорит, племянникам хочет послать. Еще какие-то детские вещи приносила. Впрочем, она всегда любила с ребятишками возиться.
«Стоп, стоп, — слушая девушку, думал Владимир. — Детские вещи… Клуб «Парижской Коммуны»… Но именно там раздели группу детей… Ася говорила, что ведет кружок…»
Вот тут и потребовался маскарад. Ведь Ася его отлично знает. Значит, следить за ней опасно. Если же будет следить женщина… Сестринские пальто, платок и губная помада пошли в ход. И за Асей несколько дней, словно тень, ходила щупленькая миловидная «девушка». А когда связи «покровительницы детворы» были установлены, ее арестовали. Оказывается, знакомая Володи воровала детские вещи. Все делалось просто и хитро. «Добрая тетя» собирала в клубе или красном уголке детвору, чтобы поиграть им на рояле. Ребята раздевались в какой-нибудь из комнат и шли в зал. А поскольку днем в клубах малолюдно, то сообщники Аси легко отбирали приличные пальтишки. Сбыть их в первые послевоенные годы не составляло труда.
— Стечение обстоятельств. Случай, — повторяет Владимир Павлович.
Если проследить, как раскрывалось почти любое преступление, всегда можно обнаружить тот самый случай, который дает в руки оперативного работника или следователя единственно верную ниточку. Случай! Сколько великих открытий позволил он сделать людям. Архимед открыл свой закон, как утверждают авторитетные источники, потому что купался в ванне. А Ньютону помогло, что тоже хорошо известно, открыть закон всемирного тяготения обыкновенное яблоко.
Сравнивать великих мужей науки со скромным детективом, конечно, рискованно. Но, право же, «случай» играет в их работе такую же роль, как в знаменитых открытиях. Он никогда не придет, если нет постоянной работы мысли, если схватка с неведомым пока преступником не продолжается денно и нощно, если глубоко и всесторонне не анализируются мельчайшие «незаметные для глаз» детали, связанные с преступлением. «Случай» рождается из закономерностей напряженного, всегда творческого труда тех, кто ищет.