Три месяца назад еще одиннадцать судили — там девушек половина. Одна компания. По всем показателям — успех нашего райотдела. Но эти два дела — и упрек всем нам: школе, родителям, коллективам, наверное, и нам — милиции. Нам, может быть, в первую очередь.
Да, слышать такое из уст представителя милиции непривычно. Мы привыкли к тому, что главная задача милиции — ловить. Впрочем, я не думаю, что упрек за падение молодых людей в первую очередь надо делать милиции. Все-таки воспитательная ее роль в смысле очередности — последняя. Милиция начинает воспитывать, когда все другие меры исчерпаны (или должны быть исчерпаны). В ее поле зрения попадают не отличники учебы. Но в самом том факте, что сыщик, так сказать, относит и на свой счет педагогические промахи, — это не менее существенно, чем сама поимка преступников. Чисто розыскная функция нашей милиции вступает в сложное соединение с функцией педагогической, пропагандистской, нравственно-воспитательной. И получается тот сплав, который неведом ни одной полиции ни одного буржуазного государства. Между прочим, это все легче провозгласить, чем осуществить на практике. Ведь обязанность «ловить» остается, эту роль ее никто не возьмет на себя. Но, чтобы осуществить связь столь несхожих, кажется, ролей, нужен определенный уровень кадров. Если рано говорить о том, что уровень такой уже достигнут, но есть все основания утверждать, что взят и закреплен надежный плацдарм.
В этом смысле две группы преступников, которые держали ответ перед Фрунзенским судом, весьма характерны: их преступные деяния, причем весьма серьезные, непосредственно берут начало в моральной распущенности; плохое поведение «вдруг» становится уголовно-наказуемым. И вот на этой, порой еле заметной меже, особенно важна роль доброго слова. А сказать это слово нужно уметь: думаете, каждый преступник его ждет, этого слова? Увы! Тем более, когда преступник этот не пойман, когда он еще и преступником себя не считает. Тут психология требуется. Мы привыкли ее в высших милицейских сферах искать: на уровне следователей, например. А вот постовой милиционер, самый что ни на есть рядовой…
Николай Грязнов и Николай Ковалев как раз и есть постовые милиционеры. Обоим по двадцать три года, оба по два года в милиции. Отличные, подтянутые ребята, у обоих среднее образование. Их пост — сложнее не придумаешь: новая гостиница «Интурист». Тут и для валютчиков много притягательного, и для девиц, не особо обремененных предрассудками, тут и ночные бары, и заморские тряпки. Тут искатели «сладкой жизни» так и вьются. Сколько же нужно выдержки, такта, сметки, чтобы не обидеть человека, обменивающегося с гостем телефонами, и в то же время изъять валютчика!
— Поймать не так сложно, отвратить от преступного соблазна — вот о чем голова болит, — вторят слово в слово оба Николая.
А ведь это постовые, то есть самые рядовые милиционеры, в уста которых досужие юмористы вкладывают одно слово: «пройдемте».
Мне вот знаменитый комиссар Мегрэ чем раньше нравился? Проницательность, знание преступного мира, навыки криминалиста. А сейчас, вспоминая книги Сименона, я о другом думаю. Он ведь очень человечен, этот самый комиссар парижской полиции. Конечно, сравнить с ним скромного Толю Козодаева — только смутить парня. Но почему бы и не сравнить?
Инспектор угрозыска Анатолий Козодаев имеет на счету много оперативных успехов, но самый для него дорогой эпизод службы лежит не в области розыска.
Приметил инспектор около «Интуриста» парня, явно подозрительного. Не стал «брать». Поинтересовался — кто он, чем живет. Плохой оказалась биография: отсидеть успел, сейчас в дурной компании — водка, азартные игры, к валюте вот приблизился. Предостерегающие беседы с самим Александром, с его дружками никаких ощутимых результатов не дали. Надо было «подобрать ключи». Заметьте, не для того подобрать, чтобы посадить, — чтобы спасти от скамьи подсудимых!
Инспектор все же нашел верный ход. С девушкой Сашиной познакомился.
— Нужна мне твоя помощь, — сказал ей, когда понял, что девушка серьезная и Саша ее любит, — не мне лично, а вам обоим это нужно.
— А что? — уже мне доказывает инспектор, — женщина в профилактике преступности — великая сила!
Словом, тот факт, что Саша не сидит сейчас на скамье подсудимых, а работает, растит своего малыша, говорит сам за себя. Факт этот может быть вполне вписан в служебную аттестацию Козодаева. Ну, а не впишут — какая беда, сам-то инспектор истинную награду получает, когда приходит к нему Саша «просто так», поговорить, а на самом-то деле себя показать — теперь ему не стыдно в глаза людям смотреть…