Кто хоть немного знает работу следователя, тот поймет, что значит защитить докторскую. Тот, кто не знаком с буднями следователя или знаком только по «детективам», пусть сделает вывод из того факта, что следователь — доктор юридических наук — у нас в стране пока что в единственном экземпляре.
История 12, в которой есть преступники, но нет сыщиков
У моего друга несколько пренебрежительное отношение к народным дружинникам. Дело в том, что Порфирий Зетов считал себя истинным и лишь не признанным криминалистом. Дружинники же не профессионалы. А всякое дилетантство в криминалистике, столь дорогой его сердцу, мой друг презирал.
Я не раз говорил ему:
— Вам бы и надо стать дружинником. С вашей интуицией и эрудицией вы бы очень помогли…
— Неужели вы думаете, что я стану заниматься различными душеспасительными беседами со всякой шпаной? Заниматься так называемой профилактикой?
— Позвольте, но это же главное!
— Главное? — со всем сарказмом, на который был способен, ответил мой друг, — но если все правонарушения предупредить, то что же будет с криминалистикой?
Я внутренне содрогнулся от этих слов и возблагодарил судьбу за то, что она бросила моего друга на сантехническую стезю. А дай ему волю…
Тут я вспомнил старый анекдот и не замедлил рассказать его.
В одном населенном пункте был задержан человек, который пытался поджечь старый заброшенный сарай. Привели его в милицию, стали выяснять личность. И оказалось, что злоумышленник состоит в местной пожарной команде. Что за ерунда?
— Не кажется ли вам, — спросили его, — что ваши обязанности несколько иного свойства?
— А что тушить? — ответил задержанный. — Не горит ничего, а мы обязательства взяли, у нас план.
Боюсь, мой друг ради того, чтобы был розыск, готов создавать преступления. Поэтому, когда я ему рассказал об измайловской дружине и он побежал в нее записываться, я уже стал раскаиваться, — лучше бы молчал. Его, однако, не приняли. Потому что туда всех подряд не записывают. Впрочем, уже сам рассказ об этой дружине рассеял скептицизм моего друга, — значит, это не обычная дружина. Исключительная. Но о ней стоит рассказать, ибо ничего исключительного в создании дружины, никаких особых условий, ни единой привилегии не было. Все основывалось на «трех китах», доступных каждому — энтузиазме, мужестве, долге. Эти слова вошли в геральдический герб этого ордена рыцарей охраны спокойствия трехсот тысяч граждан Первомайского района столицы. Все начиналось, как у всех…
И все-таки чуть-чуть по-иному…
23 октября 1963 года на стадионе выстроилось пятьсот человек. Тут были слесари, инженеры, электромонтеры, научные сотрудники — лучшие дружинники района, сведенные отныне в 1-й оперативный отряд народных дружин. Прозвучали для кого полузабытые, а для кого и вовсе незнакомые команды — «равняйсь», «отставить», «равняйсь», «смирно». Так началась жизнь этого общественного подразделения, завоевавшего ныне почет и уважение в огромном столичном районе. Официальная, что ли, жизнь!
Но сразу же началось то, что отличает первомайских дружинников от многих других. Командир отряда работник райкома партии Петр Андреевич Огурцов и начальник штаба радиомеханик НИИ автоприборов Владислав Львович Вандышев отнеслись к новому своему делу со всей серьезностью.
Мне хочется подчеркнуть эту формулу — «со всей серьезностью», ибо она, по многим моим наблюдениям, особенно в отношении общественных поручений, частенько прикрывает как раз малосерьезный подход. Те же дружины. Никто не скажет, что к их деятельности относятся несерьезно. И подкрепят соответствующими протоколами, сводками, планами, свидетельствующими о неослабном внимании к охране общественного порядка. Но знакомство со многими дружинами позволяет сделать вывод: очень часто дело здесь подменяется игрой в дело. Лишь выходили на дежурство, лишь бы был охват, только бы не упрекнули в недооценке.
Огурцов, Вандышев и другие зачинатели дружины с самого начала увидели в ней дело своей жизни — это не для красного словца. Они подошли к созданию дружины с самой высокой меркой и непререкаемыми требованиями. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР об участии трудящихся в охране общественного порядка в стране, принятое десять лет назад, они восприняли не только как указание сверху, но как внутренний д о л г. Их э н т у з и а з м позволил осветить работу дружины огнем подлинного творчества. А м у ж е с т в о придало силы не только и не столько в борьбе с хулиганами, сколько в преодолении знаменитых «трудностей», которые встречаются в каждом новом деле.