Шилль погибает, сам он, Наундорф, ранен и приходит в сознание в каком-то госпитале. Он еще прихрамывал, когда его отдали под суд трибунала, вместе с другими бойцами свободного отряда приговорили к каторжным работам на галерах и отправили в Тулон. По пути ему стало так плохо, что он опять попал в госпиталь, отсюда он в компании еще с одним Шиллем-гусаром счастливо сбежал. Товарища его, правда, поймали, а он выскользнул из рук жандармов и опять стал скитаться по Германии. И вот во время этих скитаний однажды, совершенно изнуренный, сел он на камень у дороги.
Ждал он недолго, попросился на проезжавшую мимо телегу, и хозяин любезно посадил его. На этой телеге с помощью хозяйского паспорта попал в Берлин. Имя его благожелателя — Наундорф Карл Вильгельм.
В Берлине разыгрывается первый эпизод, который насторожит даже самого непредвзятого критика.
Но до этого нам придется принять на веру один непонятный момент: его благодетель, Наундорф Карл Вильгельм, бесследно исчезает и более никогда не возникает. А его протеже сам выступает под его именем, обозначенном в паспорте, — Наундорф Карл Вильгельм. Чтобы не умереть с голоду, он учится ремеслу часовщика.
Для того, однако, чтобы самостоятельно заниматься ремеслом, нужно было получить гражданство, вступить в цех часовщиков. Одного только паспорта для этого недостаточно. К счастью, в воротнике пальто у него было зашито несколько подтверждающих бумаг, среди них собственноручно написанные Людовиком XVI и Марией Антуанеттой. Он отправился с ними к полицмейстеру Берлина, который посмотрел их, а вот документ за подписью Марии Антуанетты оставил у себя с тем, чтобы показать его графу Гарденбергу, министру полиции. Этого документа Наундорф более не увидел. Но полицмейстер снабдил его дельным советом: поскольку в Берлнне за неимением нужных бумаг он не сможет получить гражданства, лучше уехать в какой-нибудь маленький провинциальный город. Там тоже, конечно, потребуют бумаги, но он, полицмейстер, обещает помочь: он снабдит его рекомендательным письмом и это поможет ему преодолеть все трудности.
И вот происходит первое событие этого невероятного дела, расчудесное в своей достоверности: 8 декабря 1812 года город Шпандау принимает в число своих граждан Наундорфа Карла Вильгельма, у которого нет никаких подтверждающих его происхождение бумаг.
Здесь надо отметить, что бумаги о происхождении Наундорфа и позже невозможно было отыскать, а поэтому — если уж нельзя было его принять за Людовика XVII, — его личность так никогда и не была выяснена.
Позднее он получил право гражданства в городах Бранденбург и Кроссен — опять же без документов о происхождении.
В 1818 году он женился. Взял девицу по имени Иоганна Айнерт, бюргерскую дочь. Их поженили по тогдашнему обычаю, а документов о происхождении опять же не потребовалось.
Вот это необычное для бюрократии закрывание глаз кажется говорящим в пользу Наундорфа. Ведь именно тогда он начинает писать письма главам европейских государств и герцогине Ангулемской, в которых заявляет о своих притязаниях на французский трон.
Едва ли можно предположить о прусской полиции, что она не привела бы в движение весь свой отлаженный механизм, когда речь идет о разоблачении мошенника, угрожающего дружественной династии. Однако она не сделала ровным счетом ничего и тем самым создала впечатление, будто не считает данные Наундорфа таким уж измышлением.
В этой связи стоит вспомнить еще об одном событии. В 1824 году против Наундорфа было выдвинуто обвинение в фальсификации денег. В порядке защиты обвиняемый открыто заявил, что он не Наундорф, а… Людовик XVII. Приговор был суров. Ему отрядили три года тюремного заключения, однако не на основании обвинения. Судебное решение гласило:
«Хотя доказательства недостаточны для определения вины обвиняемого, все же его следует осудить, потому что на протяжении всего судебного процесса он проявил себя наглым лжецом, желая создать видимость того, что он происходит из высочайшего дома Бурбонов».
Иными словами, три года тюрьмы за вранье! Но если уж этому вранью придавалось такое значение, то как раз тут и был тот самый случай, чтобы в ходе судебного разбирательства проверить происхождение обвиняемого… Этого сделано не было, а если такие попытки все же были предприняты, то результата никакого не дали.
Если он не Людовик XVII, то кто?
Его происхождение скрыто плотной завесой тайны.
В 1830 году династия Бурбонов была свергнута. Наундорф полагает, что задул благоприятный ветер. Он решает ехать в Париж. Опять случаются какие-то подозрительные покушения, таинственные погони и уходы от них, но наконец-то в 1833 году он как-то пробирается в Париж.