Свидетель: Вследствие моего интереса к делу Хаузера Каспара, я как лицо частное желал бы раскрыть все то, что могло бы пролить свет на его загадочную личность. Эти мои разыскания я продолжал вплоть до сего времени.
Судебный следователь: Вне сомнения, вам известно, что в прессе тоже обсуждались вопросы по поводу того, чья же рука совершила покушение на Хаузера? Возможно вы, при вашем с ним тесном знакомстве, могли бы осветить некоторые подробности характера Хаузера, могущие обосновать такой взгляд.
Свидетель: Всем, кто его знал, известно, что Каспар Хаузер был чрезвычайно избалованным своими опекунами ребенком. У него были недостатки, свойственные таким людям: он по-детски привирал, а если делал что-ни-будь не то, старался присочинить что-нибудь в свое оправдание. Он был эдакий тщеславный выскочка, все искал общества знатных кругов».
Я буквально привожу витиеватые выражения судебного следствия, чтобы продемонстрировать основательность, с которой следователь взялся за это дело, ставшее на какое-то время европейской сенсацией.
Самым важным оставался вопрос, видел ли кто покушавшегося и какой он был внешности. Самого Каспара Хаузера на смертном одре допрашивали трижды.
Он обрисовал преступника как человека высокого роста лет 50–55, лицо румяное, волосы каштановые, усы и бакенбарды черные. Одет был в темный плащ с воротником, на голове круглая черная шляпа.
Некоторые свидетели не видели в период совершения преступления никаких незнакомцев, но были и такие, кто видел.
Ляйх, рабочий склада, с расстояния 30 шагов наблюдал двух мужчин, направлявшихся к городскому парку. В одном из них он признал Каспара Хаузера.
«Видать, хорошо им, если в такую слякоть отправляются на прогулку», — еще подумал он про себя и именно поэтому с любопытством посмотрел им вслед. Он видел, как незнакомец пропустил Хаузера вперед и они вошли в парк. Незнакомец был почти шести футов (1,80 метра) росту, на вид лет сорока. На голове у него была хорошая черная круглая шляпа, одет он был в плащ с широким воротником, воротник он высоко поднял и спрятал в нем лицо. Свидетель заметил, что еще с утра он видел на рынке такого незнакомца, и только потом до него дошло, что это тот же самый, которого он увидел и после полудня. Свидетель дал свои показания под присягой.
Слесарь Хельцель около 1:23-3:43 пополудни окрест городского парка встречал высокого незнакомца, на нем был длинный синий плащ. Лица его он не видел, потому что оно было скрыто воротником.
Пауш, помощник лесника, около 3 часов пополудни видел одного незнакомца, повернувшего на дорогу, ведущую в городской парк. Это был мужчина высокого роста, лет сорока, а поскольку он поспешно закрыл лицо, свидетель постарался его повнимательнее разглядеть. На нем было длинное темносинее пальто с воротником, а на голове круглая черная шляпа. Насколько можно было судить, лицо у него было смуглое, усы тоже темные или черные. По мнению свидетеля, покушения тогда еще не случилось, потому что улицы были безлюдны, никакого следа взволнованной суеты.
Доннеру, директору садового хозяйства, в парке повстречался один незнакомец, но как только он взглянул на него, тот отвернулся и пошел обратно. На нем были темно-синее пальто и круглая черная шляпа.
Этого самого чужака в темно-синем пальто и круглой черной шляпе, с темными усами и бакенбардами в тот же день с утра видели полицейский Эрб и учитель Зайц. Все свидетели в один голос добавляли, что ни до, ни после они этого незнакомца не встречали.
Сторонники Хаузера победно указывали на незнакомца в синем пальто — вот кто убийца, юноша говорил правду. Их противники отмахивались — а что это доказывает? Что какой-то незнакомец побывал в городе Ансбахе? Город не огорожен стеной — кто хочет, тот и ходит. Возражение: да, это так, но Ансбах маленький провинциальный город, все друг друга знают, и какой-то незнакомец, который расхаживает по городу, опять исчезает, при том, что никто не знает, зачем он здесь, обязательно должен был привлечь внимание.
Конечно, фактами можно манипулировать по желанию, и уж если сто лет назад не прояснилась картина случившегося, то теперь на это нет никакой надежды.
Читателя может интересовать, как оплакивал лорд Стенхоуп своего опекаемого сына?
Хотя в момент смерти своего протеже лорд находился в Германии, он не поспешил в Ансбах, чтобы посетить могилу покойного. Вместо этого он поехал в Нюрнберг и стал искать свидетелей. Свидетелей? Для того чтобы еще раз подтвердить факты, говорящие в пользу опекаемого? Нет.