Если обвиняемый все же на суд являлся, то следовала сцена в глазах современного человека до смешного гротескная, которая тогда воспринималась более чем серьезно. Вперед выступали так называемые присяжные сотоварищи, которые, смотря по тому, кто приводил их, обвиняющий или обвиняемый, приносили присягу в том, совершал или не совершал обвиняемый действия, которые содержались в обвинении. Если обвиняемый выставлял семь своих свидетелей, то обвиняющему надо было выставить против них четырнадцать. Обвиняемый мог и далее тянуть дело, а если он мог выставить двадцать присяжных сотоварищей, свидетельствующих в его пользу, то его отпускали с миром.
Наказанием, как правило, была смерть. В приговоре она выражалась такой витиеватой формулой: «Шею отдать веревке, тело воронам и хищникам». Попросту говоря: немедленно повесить на ближайшем дереве.
Если приговор выносился в отношении бывшего в «бегах» или отъезде, то исполнение приговора поручалось «посвященному». Он мог взять с собой столько присяжных Schöffe, сколько ему требовалось, — отказать в помощи не мог никто. Они охотились за приговоренным, пока не поймают, и тогда вешали его на первом попавшемся дереве. А чтобы это не выглядело простым убийством, в дерево втыкали нож с тайными письменами на лезвии в доказательство того, что здесь приведен в исполнение приговор фемы.
О возможности избежать казни и речи быть не могло; в случае необходимости тысячи присяжных отправились по следу беглеца.
Висящие на деревьях, колеблемые ветром человеческие тела вызывали дрожь у тех, чья совесть была нечиста. Со временем, однако, фема выродилась. Среди сотен тысяч присяжных и судей все больше становилось таких, кто и сам заслуживал веревки: свою «посвященность» они использовали для личной мести, сведения счетов или наживы. Это внутреннее разложение усугубилось и тем, что порядок в государстве мало-помалу стал укрепляться. Карл V[27] обломал-таки рога господам рыцарям, а «Каролина» (так называли введенное им уголовное уложение) навела порядок в области уголовного права.
Постепенно и сам народ отвернулся от фемы, последнее заседание состоялось в 1568 году, с тех пор от нее осталось только название.
На сессии венгерского парламента 10 октября 1848 года Лайош Кошут[28] внес следующее предложение:
«Еще об одном имею честь испрашивать решение Парламента. В Сегеде находятся 480 арестантов-итальянцев. Касательно этих арестантов бывшее министерство вступало в соприкосновение с венским министерством, сказавши, что не вполне понимает, какая надобность итальянских арестантов держать в Венгрии. Очень сожалею, при всем моем к тому устремлении не могу представить ясности Парламенту касательно того предмета, какого рода те арестанты, политические либо нет? Поговаривают — но на дипломатические источники ссылаться не могу, — этих людей держат под арестом по причине их неисправимой наклонности к нарушению порядка. Хотя наказывать кого-либо за наклонности дело затруднительное. За проступки обычай наказывать, а за наклонности каждый сам отвечай перед Богом.
Во всяком случае знаю два предмета: один, что политическим арестантам сам король по случаю прошлого заседания Парламента по всей империи дал амнистию. Второе, что Венгрия не Новая Зеландия, куда депортируют заключенных со всего света.
Такое бесчестье Венгрии признавать не согласен, чтобы из других стран всякий (ех Ііотіпит (человеческий сброд, отребье. — Авт.) сюда бы ссылали. Не усматриваю, для чего занимать сегедскую крепость означенными арестантами, а наших солдатиков, которым есть иное предназначение, употреблять на их охранение.
По сему комиссия защиты отечества постановила привезть оных итальянских арестантов сюда (то есть в Пешт), и завтра им должно прибыть. Надобно, стало быть, распоряжение иметь, что с ними делать.
Только на то испрашиваю у Парламента решения, чтобы оных арестантов отпустить на волю, сопроводив их до границы, либо дать им оружие с предложением полку Чекопьери, что квартирует в Пожони (Братиславе), дабы взял оных на свое попечение».
Затем выступил Ференц Деак[29]:
«Бывшее министерство призвало венское министерство на сей предмет. Бах, венский министр, отвечал, что среди бумаг старого правительства не нашел и следа тому, что таковые люди, бывши перед судом поставлены (шум в зале), тем паче заключены были не по приговору. Причина тому, что оных заключили, говорит он, — неудержимая склонность к преступлению».
27
Карл V (1500–1558) — император Священной Римской империи (1519–1556) и король Испании (как Карл I, 1516–1556). Вел войны с французами, разгромив и пленив короля Франции Франциска I в битве при Павии (1525). В 1527 г. захватил Рим и сделал своим пленником папу римского. Расширил свои владения в Новом Свете благодаря завоеваниям конкистадоров Кортеса (1519–1521) и Писарро (1531–1535). За несколько лет до своей смерти формально отрекся от престола и удалился в монастырь на западе Испании. — Прим. ред
28
Кошут Лайош (1802–1894) — венгерский патриот и государственный деятель. Возглавлял Венгерское национальное восстание 1848–1849 гг., склонил Венгерское национальное собрание (ассамблею) принять декларацию независимости Венгрии, был назначен правителем Венгрии с диктаторскими полномочиями (1848). Однако восстание было подавлено, он сложил свои полномочия и удалился в изгнание. — Прим. ред.
29
Деак Ференц (1803–1876) — венгерский политический и государственный деятель, оппонент Л. Кошута. В 1848 г. занимал пост министра юстиции. С 1861 г. — политический лидер Венгрии. Добился от австрийского правительства существенных политических уступок: реставрации венгерской конституции и провозглашения дуалистической монархии — Австро-Венгрии (1867). — Прим. ред.