Мерчуткина. Но, но, но… Не очень!
Хирин (вполголоса). Ежели ты не уйдешь сию секунду, то я за дворником пошлю! Вон! (Топочет ногами.)
Мерчуткина. Нечего, нечего! Не боюсь! Видали мы таких… Скважина!
Хирин. Кажется, во всю свою жизнь не видал противнее… Уф! Даже в голову ударило… (Тяжело дышит.) Я тебе еще раз говорю… Слышишь! Ежели ты, старая кикимора, не уйдешь отсюда, то я тебя в порошок сотру! У меня такой характер, что я могу из тебя на весь век калеку сделать! Я могу преступление совершить!
Мерчуткина. Собака лает, ветер носит. Не испугалась. Видали мы таких.
Хирин (в отчаянии). Видеть ее не могу! Мне дурно! Я не могу! (Идет к столу и садится.) Напустили баб полон банк, не могу я доклада писать! Не могу!
Мерчуткина. Я не чужое прошу, а свое, по закону. Ишь срамник! В присутственном месте в валенках сидит… Мужик…
Входят Шипучин и Татьяна Алексеевна.
Татьяна Алексеевна (входя за мужем). Поехали мы на вечер к Бережницким. На Кате было голубенькое фуляровое платье с легким кружевом и с открытой шейкой… Ей очень к лицу высокая прическа, и я ее сама причесала… Как оделась и причесалась, ну просто очарование!
Шипучин (уже с мигренью). Да, да… очарование… Сейчас могут прийти сюда.
Мерчуткина. Ваше превосходительство!.. Шипучин (уныло). Что еще? Что вам угодно? Мерчуткина. Ваше превосходительство!.. (Указывает на Хирина.) Вот этот, вот самый… вот этот постучал себе пальцем по лбу, а потом по столу… Вы велели ему мое дело разобрать, а он насмехается и всякие слова. Я женщина слабая, беззащитная…
Шипучин. Хорошо, сударыня, я разберу… приму меры… Уходите… после!.. (В сторону.) У меня подагра начинается!..
Хирин (подходит к Шипучину, тихо). Андрей Андреич, прикажите послать за швейцаром, пусть ее в три шеи погонит. Ведь это что такое?
Шипучин (испуганно). Нет, нет! Она визг поднимет, а в этом доме много квартир.
Мерчуткина. Ваше превосходительство!..
Хирин (плачущим голосом). Но ведь мне доклад надо писать! Я не успею!.. (Возвращается к столу.) Я не могу!
Мерчуткина. Ваше превосходительство, когда же я получу? Мне нынче деньги надобны.
Шипучин (в сторону, с негодованием). За-ме-ча-тель-но подлая баба! (Ей мягко.) Сударыня, я уже вам говорил. Здесь банк, учреждение частное, коммерческое…
Мерчуткина. Сделайте милость, ваше превосходительство, будьте отцом родным… Ежели медицинского свидетельства мало, то я могу и из участка удостоверение представить. Прикажите выдать мне деньги!
Шипучин (тяжело вздыхает). Уф!
Татьяна Алексеевна (Мерчуткиной). Бабушка, вам же говорят, что вы мешаете. Какая вы, право.
Мерчуткина. Красавица, матушка, за меня похлопотать некому. Одно только звание, что пью и ем, а кофей ныне пила без всякого удовольствия.
Шипучин (в изнеможении, Мерчуткиной). Сколько вы хотите получить?
Мерчуткина. Двадцать четыре рубля тридцать шесть копеек.
Шипучин. Хорошо! (Достает из бумажника 25 руб. и подает ей.) Вот вам двадцать пять рублей. Берите и… уходите!
Хирин сердито кашляет.
Мерчуткина. Покорнейше благодарю, ваше превосходительство… (Прячет деньги.)
Татьяна Алексеевна (садясь около мужа). Однако мне пора домой… (Посмотрев на часы.) Но я еще не кончила… В одну минуточку кончу и уйду… Что было! Ах, что было! Итак, поехали мы на вечер к Бережницким… Ничего себе, весело было, но не особенно… Был, конечно, и Катин вздыхатель Грендилевский… Ну, я с Катей поговорила, поплакала, повлияла на нее, она тут же на вечере объяснилась с Грендилевским и отказала ему. Ну, думаю, все устроилось, как нельзя лучше: маму успокоила, Катю спасла и теперь сама могу быть спокойна… Что же ты думаешь? Перед самым ужином идем мы с Катей по аллее и вдруг… (Волнуясь.) И вдруг слышим выстрел… Нет, я не могу говорить об этом хладнокровно! (Обмахивается платком.) Нет, не могу!
Шипучин (вздыхает). Уф!
Татьяна Алексеевна (плачет). Бежим к беседке, а там… там лежит бедный Грендилевский… с пистолетом в руке…
Шипучин. Нет, я этого не вынесу! Я не вынесу! (Мерчуткиной.) Вам что еще нужно?
Мерчуткина. Ваше превосходительство, нельзя ли моему мужу опять поступить на место?
Татьяна Алексеевна (плача). Выстрелил себе прямо в сердце… вот тут… Катя упала без чувств, бедняжка… А он сам страшно испугался, лежит и… и просит послать за доктором. Скоро приехал доктор и… и спас несчастного…
Мерчуткина. Ваше превосходительство, нельзя ли моему мужу опять поступить на место?
Шипучин. Нет, я не вынесу! (Плачет.) Не вынесу! (Протягивает к Хирину обе руки, в отчаянии.) Прогоните ее! Прогоните, умоляю вас!
Хирин (подходя к Татьяне Алексеевне). Вон отсюда!
Шипучин. Не ее, а вот эту… вот эту ужасную… (указывает на Мерчуткину) вот эту!
Хирин (не поняв его, Татьяне Алексеевне). Вон отсюда! (Топочет ногами.) Вон пошла!
Татьяна Алексеевна. Что? Что вы? С ума сошли?
Шипучин. Это ужасно! Я несчастный человек! Гоните ее! Гоните!
Хирин (Татьяне Алексеевне). Вон! Искалечу! Исковеркаю! Преступление совершу!
Татьяна Алексеевна (бежит от него, он за ней). Да как вы смеете! Вы нахал! (Кричит.) Андрей! Спаси! Андрей! (Взвизгивает.)
Шипучин (бежит за ними). Перестаньте! Умоляю вас! Тише! Пощадите меня!
Хирин (гонится за Мерчуткиной). Вон отсюда! Ловите! Бейте! Режьте ее!
Шипучин (кричит). Перестаньте! Прошу вас! Умоляю!
Мерчуткина. Батюшки… батюшки!.. (Взвизгивает.) Батюшки!..
Татьяна Алексеевна (кричит). Спасите! Спасите!.. Ах, ах… дурно! Дурно! (Вскакивает на стул, потом падает на диван и стонет, как в обмороке.)
Хирин (гонится за Мерчуткиной). Бейте ее! Лупите! Режьте!
Мерчуткина. Ах, ах… батюшки, в глазах томно! Ах! (Падает без чувств на руки Шипучина.)
Стук в дверь и голос за сценой: «Депутация!»
Шипучин. Депутация… репутация… оккупация…
Хирин (топочет ногами). Вон, черт бы меня драл! (Засучивает рукава.) Дайте мне ее! Преступление могу совершить!
Входит депутация из пяти человек; все во фраках. У одного в руках адрес в бархатном переплете, у другого - жбан. В дверь из правления смотрят служащие. Татьяна Алексеевна на диване, Мерчуткина на руках у Шипучина, обе тихо стонут.
Член банка (громко читает). Многоуважаемый и дорогой Андрей Андреевич! Бросая ретроспективный взгляд на прошлое нашего финансового учреждения и пробегая умственным взором историю его постепенного развития, мы получаем в высшей степени отрадное впечатление. Правда, в первое время его существования небольшие размеры основного капитала, отсутствие каких-либо серьезных операций, а также неопределенность целей ставили ребром гамлетовский вопрос: «быть или не быть?», и в одно время даже раздавались голоса в пользу закрытия банка. Но вот во главе учреждения становитесь вы. Ваши знания, энергия и присущий вам такт были причиною необычайного успеха и редкого процветания. Репутация банка… (кашляет) репутация банка…
Мерчуткина (стонет). Ох! Ох!
Татьяна Алексеевна (стонет). Воды! Воды!
Член банка (продолжает). Репутация… (кашляет) репутация банка поднята вами на такую высоту, что наше учреждение может ныне соперничать с лучшими заграничными учреждениями…
Шипучин. Депутация… репутация… оккупация… шли два приятеля вечернею порой и дельный разговор вели между собой… Не говори, что молодость сгубила, что ревностью истерзана моей.
Член банка (продолжает в смущении). Затем, бросая объективный взгляд на настоящее, мы, многоуважаемый и дорогой Андрей Андреевич… (Понизив тон.) В таком случае мы после… Мы лучше после…
Уходят в смущении.
Занавес
НОЧЬ ПЕРЕД СУДОМ
Почтовая станция. Пасмурная комната с закопченными стенами, большие диваны, обитые клеенкой. Чугунная печка с трубой, которая тянется через всю комнату.
Зайцев (с чемоданом), станционный смотритель (со свечой).
Зайцев. Да и вонь же тут у вас, сеньор! Не продохнешь! Воняет сургучом, кислятиной какой-то, клопами… Пфуй!