Г о л о с В о й н и ц е в а. Кто веревочку взял? Maman, как вам не стыдно? Где моя веревочка, что тут лежала?
Г о л о с А н н ы П е т р о в н ы. Вот она, ротозей!
Г л а г о л ь е в 1 (валится со скамьи).
Г о л о с А н н ы П е т р о в н ы. Вы! Кто вы? Не топчитесь здесь! (Кричит.) Дай сюда! Дай сюда!
Вбегает С о ф ь я Е г о р о в н а.
ЯВЛЕНИЕ XXI
С о ф ь я Е г о р о в н а (одна).
С о ф ь я Е г о р о в н а (бледная, с помятой прической). Не могу! Это уж слишком, выше сил моих! (Хватает себя за грудь.) Гибель моя или… Счастье! Душно здесь!.. Он или погубит, или… вестник новой жизни! Приветствую, благословляю… тебя, новая жизнь! Решено!
Г о л о с В о й н и ц е ва (кричит). Берегись!
Фейерверк.
Лес. Просека. У начала просеки, с левой стороны - школа. По просеке, теряющейся вдали, тянется полотно железной дороги, которое возле школы поворачивает направо. Ряд телеграфных столбов. Ночь.
С а ш а (сидит у открытого окна) и О с и п (с ружьем через спину, стоит перед окном).
О с и п. Как это случилось? Очень просто… Иду я по узлеску, недалече отсюда, смотрю, а она стоит в балочке: подсучила платье и лопухом из ручья воду черпает. Зачерпнет да и выпьет, зачерпнет да и выпьет, а потом голову помочит… Я спустился вниз, подошел близко да и гляжу на нее… Она и внимания не обращает: дурак, мол, ты, мужик, мол, зачем же мне на тебя внимание обращать в таком Случае? «Сударыня, говорю, ваше превосходительство, попить холодной водицы, знать, захотели?» - «А тебе, говорит, какое дело? Ступай отсюда туда, откуда пришел!» Сказала и не смотрит… Я обробел… Меня и стыд взял, и обидно стало, что я из мужицкого звания… «Чего смотришь на меня, дуралей? Не видал, говорит, никогда людей, что ли?» И посмотрела на меня проницательно… «Аль, говорит, понравилась?» - «Страсть, говорю, понравились! Уж такая вы, ваше превосходительство, благородная, чувствительная особа, такая красавица… Красивей вас, говорю, отродясь не видал… Наша деревенская красавица Манька, сотского дочка, говорю, супротив вас лошадь, верблюд… Нежности в вас сколько! Поцеловал бы кажись, говорю, да и помер бы на этом самом месте!» Она засмеялась… «Что ж, говорит. Целуй, коли хочешь!» Меня после этих самых слов в жар бросило. Подошел я к ней, взял ее тихонько за плечико и поцеловал со всего размаху вот тут, в это самое место, в щечку и в шейку зараз…
С а ш а (хохочет). Она же что?
О с и п. «Ну теперь, говорит, проваливай! Умывайся, говорит, почаще да ногти себе не запускай!» Я и отошел.
С а ш а. Какая она смелая! (Подает Осипу тарелку щей.) На, кушай! Присядь где-нибудь!
О с и п. Не велик барин, и постою… Очень вам благодарен за ваше дружелюбие, Александра Ивановна! Я вам когда-нибудь за ваши ласки одолжение сделаю…
С а ш а. Сними шапку… В шапке грешно есть. Ты с молитвой кушай!
О с и п (снимает шапку). Давно уж я этих святостей не соблюдал… (Ест.) И с той поры я как будто очумел… Верите ли? Не ем, не сплю… Всё она у меня перед глазами… Закрою, бывало, глаза, а она перед глазами… Такую нежность на себя напустил, что хоть вешайся! Чуть было не утопился от тоски, генерала хотел подстрелить… А когда овдовела, начал я всякие поручения исполнять… Куропаток ей стрелял, перепелов ловил, беседочку ей разноцветными красками выкрасил… Волка ей однажды живого привел… Всякое удовольствие ей доставлял… Бывало, что ни прикажет, всё исполняю… Приказала бы самого себя слопать, себя бы слопал… Нежные чувства… Ничего с ними не поделаешь…
С а ш а. Да… Я когда полюбила Михаила Васильича и не знала еще, что он меня любит, тоже ужасно тосковала… Несколько раз у бога, грешница, смерти даже просила…
О с и п. Вот видите-с… Чувства такие… (Выпивает из тарелки.) Не пожалуете ли еще щец? (Подает тарелку.)
С а ш а (уходит и через полминуты появляется у окна с кастрюлькой). Щей нет, а вот не хочешь ли картофли? Жареная на гусином жиру…
О с и п. Мерси… (Берет кастрюльку и ест.) Страсть, как наелся! И вот этак ходил я, ходил, как очумелый… Я все про то же, Александра Ивановна… Ходил, ходил… Приношу ей в прошлом годе после Святой зайчика… «Вот извольте, говорю, ваше превосходительство… Косого зверинца вам принес!» Она взяла его на руки, погладила да и спрашивает меня: «Правду ли говорят, Осип, что ты разбойник?» - «Истинная, говорю, правда. Не станут люди понапрасну говорить…» Взял и рассказал ей всё… - «Надо, говорит, тебя исправить. Ступай, говорит, пешком в Киев. Из Киева ступай в Москву, из Москвы в Троицкую Лавру, из Троицкой Лавры в Новый Иерусалим, а оттуда домой. Сходи и через год ты другой человек будешь». Напустил я на себя убожество, надел сумочку и пошел в Киев… Не тут-то было! Исправился, да не совсем… Славная картошка! Связался под Харьковом с почтенной компанией, пропил денежки, подрался и воротился назад. И пачпорт даже потерял…
Пауза. Теперь ничего от меня не берет… Сердится…
С а ш а. Почему ты в церковь не ходишь, Осип?
О с и п. Я пошел бы, да того… Народ смеяться станет… Ишь, скажет, каяться пришел! Да и ходить около церкви днем страшно. Народу много - убьют.
С а ш а. Ну, а за что ты бедных людей обижаешь?
О с и п. А за что их не обижать? Не вашего ума это дело, Александра Ивановна! Не вам рассуждать о грубостях. Не вам понять. А Михаил Васильич никого не обижает?
С а ш а. Никого! Он если и обидит кого-нибудь, то нехотя, нечаянно. Он добрый человек!
О с и п. Я, признаться, его более всех уважаю… Генералчонок Сергей Павлыч глупый человек, неумный; братец ваш тоже неумный, хоть и в докторах, ну а в Михайле Васильиче много умственных способностей! У него есть чин?
С а ш а. А как же? Он коллежский регистратор!
О с и п. Ну?
Пауза. Молодчина! Так у него и чин есть… Гм… Молодчина! Доброты у него только мало… Все у него дураки, все у него холуи… Нешто можно так? Ежели б я был хорошим человеком, то я так бы не делал… Я этих самых холуев, дураков и жуликов ласкал бы… Самый несчастный народ они, заметьте! Их-то и нужно жалеть… Мало в нем доброты, мало… Гордости нет, запанибрата со всяким, а доброты ни-ни… Не вам понять… Покорнейше благодарю! Век бы целый такую картошку ел… (Подает кастрюльку.) Благодарю…
С а ш а. Не за что.
О с и п (вздыхает). Славная вы женщина, Александра Ивановна! За что вы меня каждый раз кормите? У вас, Александра Ивановна, есть хоть капелька женской злобы? Благочестивая! (Смеется.) В первый раз такую вижу… Святая Александра, моли бога о нас грешных! (Кланяется.) Радуйся, святая Александра!
С а ш а. Михаил Васильич идет.
О с и п. Обманываете… Он в настоящий момент с молодой барыней про нежные чувства рассуждает… Красивый он у вас человек! Коли б захотел, так за ним весь женский пол пошел… Краснобай такой… (Смеется.) Всё к генеральше ластится… Ну та и нос натрет, не посмотрит, что он красивый… Он хотел бы, может быть, да она…
С а ш а. Ты уж начинаешь лишнее болтать… Я не люблю этого… Иди с богом!
О с и п. Сейчас пойду… Вам давно уже пора спать… Небось мужа поджидаете?
С а ш а. Да…
О с и п. Хорошая жена! Платонов, должно быть, такую жену себе десять годов искал, со свечками да с понятыми… Нашел-таки где-то… (Кланяется.) Прощайте, Александра Ивановна! Спокойной ночи!
С а ш а (зевает). Ступай с богом!
О с и п. Пойду… (Идет.) Пойду к себе домой… Мой дом там, где пол земля, потолок небо, а стены и крыша неизвестно в каком месте… Кого бог проклял, тот и живет в этом доме… Велик он, да негде голову положить… Только и хорош тем, что за него в волость поземельных платить не надо… (Останавливается.) Спокойной ночи, Александра Ивановна! В гости пожалуйте! В лес! Спросите Осипа, каждая птица и ящерица знает! Посмотрите-ка, как пенек светится! Как будто мертвец из гроба встал… А вон другой! Моя мать мне говорила, что под тем пеньком, который светится, грешник зарыт, а светится пень для того, чтоб молились… И надо мной будет пень светиться… Я тоже грешник… А вон и третий! Много же на этом свете грешников! (Уходит и минуты через две свистит.)
ЯВЛЕНИЕ II