Амалия. Где ничего нет, там ничего и не найдешь. Эдуард, ты — божье наказание… Завтра утром отведешь Крошку в Собачий рай. Крошку надо искупать. Да, моя Крошенька! Ты у меня будешь чистенький! Чистенький-пречистенький. (Пауза.) Во Флоренции я купила картину Пок… Пик… Пукассо. Квартира без Пукассо — не квартира.
Входит Рупрехт.
(Сначала издает хриплые, гортанные стоны, а потом испуганно орет во все горло.) Кто это?!.. Кто это?!..
Крошка в страхе спрыгивает с ее колен и выбегает.
Рупрехт. Не пугайся. Я не призрак.
Амалия. Святый боже, ты? Ты? Святый боже, ты жив?
Рупрехт(улыбаясь). К сожалению! Да?
Амалия. У могилы… Я стояла у твоей могилы…
Рупрехт. И была очень довольна, когда мой гроб туда опустили… Вся семейка выглядела такой довольной, словно в тот день продала миллион шляп.
Амалия(вне себя). Он жив!.. Что… же теперь будет? Люди!.. Боже всемогущий, какой скандал! Неужели ты собираешься тут оставаться? Ты собираешься тут оставаться?
Рупрехт. Наш сын и наша очаровательная невестка, которая, как ни удивительно, еще не сошла с ума, настаивают на том, чтобы я остался здесь.
Амалия. Этого не будет! Я тебе говорю… Почему ты тогда удрал? Почему?
Рупрехт(улыбаясь). Почему?
У Эдуарда вырывается истерический смешок.
Амалия(резко). Чего хохочешь, идиот?
Рупрехт(подходит к Эдуарду и подает ему руку). Мой преемник, не так ли?
Эдуард(двусмысленно хихикает). Да, ваш преемник.
Амалия. Зачем ты вернулся, хотелось бы мне знать? Может быть, тебе нужны деньги? От меня ты ничего не получишь. Слышишь? Ни гроша. Явился как ни в чем не бывало! Какой скандал, какой стыд перед людьми! Сначала я и вправду подумала — призрак. Но ты не призрак. К сожалению! Ты живой бродяга.
Рупрехт(улыбаясь). Теперь ты опять в своем репертуаре. Теперь мы можем и побеседовать.
Амалия. Какой у тебя вид! Эти брюки! Эти башмаки! Без галстука! Настоящий бродяга! Убегает и бросает меня на произвол судьбы. Почему ты исчез, хотела бы я знать?
Рупрехт. Ну, понять-то это можно. Не так ли, господин Эдуард?
Эдуард хихикает.
Старик(входит). Я поражен, Амалия, что, вопреки моему пожеланию, ты вернулась прежде времени. (Рупрехту.) Теперь тебе придется держать ответ перед моей дочерью.
Амалия. Ответ? Этот человек и понятия не имеет, что такое ответственность.
Старик. Слияние нашей фирмы с фирмой, которую ты унаследовал от своего покойного отца, было для нашей фирмы и для дочери вовсе не настолько выгодным, насколько я представлял себе поначалу.
Рупрехт. Невыгодно для фирмы или для твоей дочери?
Старик. Это одно и то же… Повторяю: это слияние вовсе не было для нас выгодной сделкой. Поэтому ты должен быть благодарен за то, что тебя приняли в нашу фирму, в нашу семью, которая обеспечивает высокое положение каждому своему члену, но в то же время требует от каждого, чтобы он направил свои стремления на поддержание и укрепление авторитета нашей фирмы.
Рупрехт(улыбаясь). Я женился не на фирме и не на семье. Я женился на твоей дочери, чтобы жить с ней. Иных целей у меня не было.
Старик. Наша фирма хорошо известна по всей стране. Своим побегом ты повредил ее репутации.
Рупрехт. Разве что слегка попортил фасад. Но как упрекать арестанта, который рвется на свободу, в том, что при побеге из тюремной камеры он повредил решетку.
Старик. Тем самым ты сделал Амалию глубоко несчастной.
Рупрехт. Тем счастливее делает она теперь моего преемника. Не так ли, господин Эдуард? (Старику.) Можно ли с вами хотя бы полминуты говорить серьезно? Какой человек, сохранивший хоть толику человечности, будет без принуждения жить в вашем холодильнике? Это же прямая дорога в сумасшедший дом! Как ты думаешь, почему твоя жена уже двадцать шесть лет тщательно хранит последнюю искорку жизни — оборванные крылья мотылька в спичечной коробке? Из-за твоей болезненной алчности, безостановочной погони за деньгами, губящей чувства и все живое, у нее помутился разум. Она задохнулась у тебя под горой денег и шляп.