Оба смотрят ей вслед.
Бургомистр. Пожалуйста, скажите фрейлейн Руфи Боденгейм, что я напишу подробную статью об ужасной судьбе этих еврейских девушек и помещу ее в нашей газете. И я позабочусь о том, чтобы фрейлейн Боденгейм больше никто не беспокоил. (Кладет руку доктору Мартину на плечо.) Господин доктор, тяжек крест, который многим приходится нести всю свою жизнь. А скольких начиная а тридцать третьего года раздавила эта ноша. (Протягивает доктору Мартину руку.) Всего вам хорошего, господин доктор.
Доктор Мартин. И вам, господин бургомистр.
Бургомистр уходит налево. Доктор Мартин садится в кресло и молча смотрит перед собой. Руфь выходит из дома и садится рядом с ним.
Руфь. Если я и дальше буду жить у тебя, ты потеряешь работу.
Доктор Мартин. Ничего, с голоду мы не умрем. Это не так уж важно. Гораздо важнее, чтобы мы снова нашли друг друга и чтобы опять все было, как прежде.
Руфь(равнодушно). Ты сумасшедший, если считаешь это возможным.
Доктор Мартин. Ну хорошо, пусть пройдет еще какое-то время… Конечно, ты глубоко травмирована кошмарами концлагеря. Но даже самая тяжелая травма может быть излечена, если больной не замыкается в себе и хочет выздороветь.
Руфь. Травма! Человек не рождается дважды.
Доктор Мартин. А я говорю тебе — ты снова будешь здорова. Я это знаю.
Руфь(с улыбкой, похожей на гримасу). Я же не человек, а труп. Трупы не выздоравливают. А бывает и так, что человек гниет заживо, черви разъедают его душу. В концлагере я умерла уже сто раз. На кушетке в конторе у эсэсовцев.
Доктор Мартин. Для меня этого не было.
Руфь. А для меня было!
Доктор Мартин. Профессор Крепелино, главный психиатр нашей больницы, лечил одну еврейскую девушку, которую изнасиловали эсэсовцы. В том же концлагере, где была ты. Бывший жених этой девушки стал стыдиться ее, и она покончила с собой. А мы вместе, Руфь. Вместе! Видит бог, ты дорога мне не меньше прежнего.
Руфь. Эта девушка покончила с собой, потому что она еще не разучилась стыдиться. А мне было бы все равно, если бы кто-нибудь стыдился меня — ты или кто другой. (Встает и хочет уйти.)
Доктор Мартин(вскакивает и хватает Руфь за плечи). Руфь! У нас еще вся жизнь впереди. Мы в конце концов поженимся и будем жить, как все.
Руфь(вырывается и смотрит на Мартина дикими глазами). Ты сошел с ума, если думаешь, что это возможно. Ни за что на свете я не буду твоей женой. Ты стал бы одним из эсэсовцев. Одним из них!
Доктор Мартин(кричит). Не доводи меня до отчаяния!
Руфь(кричит). Ко мне не притронется больше ни один мужчина! (Внезапно бросается на землю и, уткнувшись лицом в траву, кричит и бьется в судорогах). Не могу! Не могу! Оставь меня! (Еще громче и пронзительнее.) Я не могу!
ДокторМартин(испуганно опускается на колени, хочет погладить Руфь по голове, но тотчас же отдергивает руку). Ну хорошо, Руфь, хорошо! Все будет так, как ты хочешь. Все, все, как ты хочешь!..
Руфь(наконец приподнимается и сидит раскачиваясь, потом затихает, словно что-то видит. Вдруг начинает говорить, криво усмехаясь). В контору! К эсэсовцам! На кушетку! И опять в контору! И опять на кушетку! И опять в контору на кушетку! (Внезапно заливается жутким, пронзительным смехом, встает и, запрокинув голову, продолжая смеяться, уходит в свою комнату, захлопывает за собой дверь и задергивает занавеску.)
Доктор Мартин(в отчаянии стискивает голову руками). Что будет? Что будет? (Опускает голову и задумавшись идет к себе в комнату, машинально надевает шляпу и расхаживает взад и вперед. Затем останавливается у перегородки, прислушивается и снова шагает, наконец выходит из дома.)
Появляется Иоганна, в руках у нее письмо.
Доктор Мартин(не здороваясь с ней, растерянно). Руфь в ужасном состоянии. Пожалуйста, Иоганна, прошу вас, побудьте с ней, пока я не вернусь.
Иоганна. Что с ней?
ДокторМартин. Я… Я сказал Руфи… что нам пора наконец пожениться. А у нее началась истерика.
Иоганна(подумав). Все понятно, Мартин. А возможно ли это вообще после всего, что Руфь пережила?