Председатель(после паузы). Господин прокурор, у вас имеются еще вопросы к свидетелям или к обвиняемой?
Прокурор. Благодарю вас, нет!
Председатель. У вас, господин защитник?
Защитник. Господин прокурор не счел нужным разыскать и вызвать в суд других свидетелей, присутствовавших при убийстве родителей фрейлейн Боденгейм. Не могу не выразить по этому поводу своего удивления. При убийстве супругов Боденгейм присутствовало около ста человек: помимо нескольких непосредственных участников убийства там было немало зевак. Мне кажется, суду было бы интересно знать, почему господин прокурор разыскал и вызвал сюда лишь трех свидетелей. (Пауза.) Господин прокурор не смог, опираясь на сбивчивые показания трех приглашенных им свидетелей, доказать, что супругов Боденгейм первым начал избивать не Цвишенцаль и что Цвишенцаль не спровоцировал убийство Боденгеймов. (Пауза.) Я считаю своим долгом обратить внимание суда на еще одно исключительно важное обстоятельство. После падения нацистской власти Цвишенцаль остался безнаказанным, хотя свидетели Франк и Фаулыптих, как я только теперь узнал, тотчас же после окончания войны обратились с соответствующим заявлением в прокуратуру. В начале этого года, когда Цвишенцаль оказался под следствием по обвинению в спекуляции валютой, оба этих свидетеля вновь обратились в прокуратуру. На этот раз господин прокурор допросил Цвишенцаля, однако не счел необходимым выдвинуть против него обвинение.
Председатель. Господин прокурор, вы желаете что-нибудь сказать по этому поводу?
Прокурор. Господа судьи! Позвольте заметить следующее. В то время когда господа Франк и Фаулыптих впервые, то есть сразу же после окончания войны, обратились в прокуратуру, Цвишенцаль находился за границей и, несмотря на многолетние розыски, найден не был. Когда же господа Франк и Фаулыптих в начале этого года вновь обратились в прокуратуру, я подробно допросил их, равно как и ряд других свидетелей происшествия на Рыночной площади. Однако их показания оказались чрезвычайно сбивчивыми и противоречивыми. Это было такое сумбурное сплетение обвинений и опровержений, какого я еще не встречал… Господа судьи! Когда происходит несчастный случай и, скажем, пятеро прохожих оказываются свидетелями этого случая, то нередко все пять очевидцев через несколько минут описывают случившееся совершенно по-разному. Эта различная оценка случившегося очевидцами — факт, знакомый нам всем по опыту… И вот перед нами инцидент, происшедший на Рыночной площади несколько лет назад. Насколько сложнее установить истинные, действительные обстоятельства спустя такое долгое время!.. И все же я решил возбудить дело против Цвишенцаля. Если бы не более срочные дела, я бы давно уже начал процесс против Цвишенцаля, хотя крайне противоречивые показания свидетелей не дают, по моему мнению, достаточных оснований подозревать Цвишенцаля в том, что это он убил супругов Боденгейм.
Защитник поднимает руку.
Председатель. Господин защитник?
Защитник. Странно! Показания свидетелей, которых я вызвал, отнюдь не были противоречивы. Напротив! Все они ясно доказали, что есть более чем достаточные основания подозревать Цвишенцаля в убийстве родителей обвиняемой или, по меньшей мере, в подстрекательстве к убийству. Не менее странно и то, что прокуратура с момента падения нацизма и до настоящего времени так и не удосужилась привлечь к суду Цвишенцаля… Господа судьи! По немецким законам, суд должен принять во внимание мотивы и обстоятельства преступления. При этом нельзя игнорировать и то, что прокуратура провела разбор этого крайне щекотливого для нее дела в высшей степени поверхностно. Я надеюсь, что присяжные учтут, что Цвишенцаль, которому, по немецким законам, полагается пожизненная каторга, остался абсолютно безнаказанным и даже не был привлечен к ответственности.