Председатель(спокойно). Это означало бы анархию. Каждый, кто нарушает закон и право, должен быть наказан, даже если он и достоин сочувствия. (Пауза.) Я снова разъясняю присяжным то, о чем говорил в начале совещания. Если вы разделяете мнение господина судебного эксперта, то обвиняемая в силу своего душевного состояния не может отвечать за свои поступки. В этом случае она будет помещена в дом умалишенных.
Стекольщик Эбенхольц. Когда я вспоминаю сумасшедший дом, где вставлял стекла, я говорю себе: лучше в могилу, чем в сумасшедший дом.
Фрау Эбель(откидывается на спинку стула). Но девушка же не сумасшедшая.
Стекольщик Эбенхольц. Еще чего! Конечно, нет!
Председатель. Если же вы придерживаетесь мнения господина профессора Крепелино и считаете, что обвиняемая была и пребывает в здравом уме и твердой памяти, то вы должны решить, виновна ли обвиняемая в совершенном убийстве и должна ли она быть осуждена в соответствии с законом или нет.
Кузнец Готлиб (про себя). Что касается меня, то я уже решил: ни тюрьма, ни сумасшедший дом.
Председатель(после паузы). Сейчас мы перейдем к голосованию. Разрешите мне, господа присяжные, разъяснить вам следующее: евреи и православные, негры и азиаты — все они люди, наделенные как хорошими, так и плохими качествами. И перед лицом суда все они одинаковы и равноправны. (Заглядывает в список присяжных и с легким поклоном, дружелюбно обращается к фрау Эбель.) Фрау Мария Эбель, вы здесь, среди присяжных, самая молодая. Пожалуйста, скажите откровенно ваше мнение: виновна обвиняемая в убийстве или нет?
Фрау Эбель(взволнованно). Да как же я могу согласиться с тем, чтобы эту бедную девушку, пережившую такие ужасы в концлагере — ей же всю жизнь загубили, — теперь еще и отправить в тюрьму. Нет, на такое я просто не могу пойти, сердце не позволяет.
Председатель(с легкой улыбкой). В таких случаях надо решать не сердцем. (Серьезно.) Вы должны судить лишь на основании фактов. А факт вы знаете — обвиняемая убила господина Цвишенцаля.
Фрау Эбель(после паузы, подавленно). Но если мне действительно сердце не позволяет сказать, что бедная девушка виновна! Если я просто этого не могу?!
Школьный учитель Дюрр. Удивительное сердце, которое не позволяет признать убийцу виновной!
Стекольщик Эбенхольц. Господин учитель, если у вас сердце — только мышца, такая же мышца, как, например, на руке, то вы можете спокойно признать обвиняемую виновной.
Школьный учитель Дюрр. Я запрещаю вам говорить со мной таким неприличным тоном!
Председатель. Господа, личные выпады присяжных друг против друга недопустимы. (Пауза.) Фрау Мария Эбель, скажите же наконец — виновна обвиняемая или нет?
Фрау Эбель(сквозь зубы). Бедная девушка невиновна.
Председатель(записывает в своем списке присяжных). Господин Хеберлейн, виновна обвиняемая в убийстве или нет?
Господин Хеберлейн. Убийство есть убийство! Совершенно независимо от того, что оправдательный приговор вызвал бы, разумеется, скандал среди общественности, я должен все же сказать, что…
Председатель. Ссылаться на точку зрения и мнение общественности вы не имеете никакого права.
Господин Хеберлейн. Я повторяю: совершенно независимо от этого я должен все же сказать, что мне не позволила бы совесть делать из убийцы невинную овечку. Нет, совесть не позволяет.
Кузнец Готлиб. Уж если у вас такая нежная, чувствительная совесть, может быть, вы скажете нам, что же должна была делать обвиняемая, узнав, что убийца ее родителей не только не наказан, но даже и не привлечен к суду. Как должна была вести себя обвиняемая?
Господин Хеберлейн(подумав, пожимает плечами). Не знаю.
Кузнец Готлиб. Это удобная позиция. (Пауза.) Представьте-ка себе теперь, что Цвишенцаль убил ваших родителей. Ваших! Как бы вы себя вели, если бы убийца ваших родителей оставался безнаказанным?
Господин Хеберлейн(после паузы). Господин председатель, я должен отвечать на этот вопрос?
Председатель. Вы должны бы на него ответить, но вы не обязаны это делать. Никто на свете не пользуется такой свободой, как присяжный в суде. Он может как высказать свое мнение, так и отказаться ответить на вопрос.