Председатель(убийце). Ваш облик проясняется. Забираете у… проститутки двадцать марок, отправляетесь к себе на родину…
Хозяйка(про себя, тихо и обозленно). Вместо того чтобы заплатить мне за квартиру!
Председатель. …и душите своего учителя (с возрастающим издевательством) за то, что двадцать семь лет тому назад он не дал вам стакана молока, а? (Возмущенно.) Чудовищная наглость! Не согласитесь ли вы теперь наконец, что убили старика только потому, что вы такой, какой вы есть? Что причина вашего преступления кроется в самом вашем характере, в вашей моральной беспринципности?
Убийца(потерянно, про себя; он дрожит). Это он виноват в том, что я стал таким, какой я есть… Но, быть может, ничего ужасного и не случилось бы, если бы я не стал свидетелем этой страшной сцены, когда он бил своего ученика, такого маленького, напуганного… (Начинает волноваться.) Мне пришлось увидеть, как учитель бил малыша, опозорил его по той же причине, из-за которой погубил меня и мою жизнь. Он заклеймил его душу.
Председатель(с ненавистью и в то же время победоносно смотрит на убийцу, словно желая сказать: «Этот обман мы сейчас тоже раскроем». Вынимает карманные часы, смотрит. Затем обращается к высокому ученику). Подойди-ка ко мне.
Высокий ученик свободно и непринужденно подходит к барьеру.
(Весело и тем фальшивым голосом, которым взрослые говорят с детьми.) Теперь скажи-ка мне вот что: вам в школе частенько влетает?
Высокий ученик. Мне никогда не попадало… У меня по арифметике — пятерка, по правописанию — пятерка или четверка, по сочинению…
Председатель. Значит, у тебя хорошие отметки?
Высокий ученик. Поэтому мне всегда и поручали носить тетради.
Председатель. Ну, теперь расскажи-ка мне поподробнее, что, собственно, произошло в тот раз, когда вы пришли за тетрадками?
Высокий ученик(словно на него напали и он вынужден защищаться). Ничего особенного!
Председатель. Но вот твоего же маленького друга… Одним словом, что-то все-таки произошло.
Высокий ученик. Ну, он… это самое… написал «дождь» через «ш», а вместо «Аминь» написал «Амминь». «Во веки веков Амминь!»
Председатель, прокурор, присяжные и некоторые зрители улыбаются.
Председатель(весело). Ну и что?
Высокий ученик. Ну, учитель его… это самое… и стукнул маленько по голове.
Председатель. Это было действительно так больно?
Высокий ученик(пренебрежительно пожав плечами). Не знаю, мне бы это нипочем.
Председатель одобрительно кивает и при этом окидывает взглядом присяжных и прокурора.
А вот яблока ему не дал.
Председатель(выпрямляясь). Ну это было, пожалуй, хуже, а?
Высокий ученик. Ничего, ведь я ему от своего яблока половину отломил.
Председатель(с жестом). Ну и опять нее стало хорошо!
Высокий ученик(наклонившись, словно сообщая нечто очень важное). Но он не взял.
Председатель(делает вопросительный жест, как бы не понимая этого поступка; ласково и осторожно обращается к малышу). Ну а теперь ты подойди-ка сюда.
Малыш испуганно отшатывается и цепляется за жильца, тот поднимает его со скамьи свидетелей и подталкивает вперед.
(Манит его к себе.) Ну подойди ко мне поближе. Здесь тебя никто не тронет.
Малыш робко делает шаг вперед.
(Приветливо, нежным голосом.) Скажи-ка, пожалуйста: ты боялся своего учителя?
Малыш еще шире раскрывает глаза. Молчит.
(Ласково.) Ну скажи мне… Боялся?
Малыш, оцепенев от страха, едва удерживается от слез и отрицательно качает головой.