Освещается камера. Входит тюремщик в белом фартуке, запирает за собой дверь.
Убийца выпрямившись сидит на табуретке спиной к откидному столу и бессмысленно переводит взгляд слева направо, справа налево.
Тюремщик(подходит к убийце, подносит машинку для стрижки волос к его затылку). Так надо.
Убийца, оцепенев от ужаса, сидит неподвижно, лишь иногда косится на тюремщика. Тюремщик стрижет ему затылок наголо.
Убийца ощупывает рукой свой остриженный затылок, медленно поднимается с табуретки, оглядывается на тюремщика, словно сейчас только поняв, почему его остригли, и в невыразимом ужасе застывает, держась за затылок и глядя на тюремщика.
Тюремщик. Вас здесь пришел навестить один присяжный… Если вы его хотите видеть.
Убийца, все еще держась за затылок, в страхе отступает назад, к стене. (Идет к двери, отпирает.) Пожалуйста!
Пошатываясь, входит одноглазый, растерянно смотрит на убийцу.
Убийца(все еще выпрямившись, стоит у стены, разглядывает одноглазого; медленно поднимает указательный палец, негромко). Иуда! Вы поняли меня и все-таки предали!
Одноглазый опускает голову, губы у него дрожат.
(Медленно приближается к одноглазому, останавливается перед ним на расстоянии метра и заставляет его поднять голову. Прижимает руки к вискам. Со слабой, презрительной улыбкой.) Сколько весит отрубленная человеческая голова?.. Вместе со всем мясом?.. Вместе с глазами! Еще теплая! (Пауза.) Четыре кило? Может быть, пять? Когда еще в ней есть кровь!
Одноглазый, дрожа всем телом, снова опускает голову.
Тюремщик, повернувшись к стене, берет табак из табакерки.
Убийца(кладет руку себе на затылок). Моя голова упадет в ящик, покатится, повернется чуть-чуть и затихнет… В профиль! В профиль! (Снимает руку с затылка, рассматривает ее, словно она в крови, опускает ее и встряхивает. Смотрит на одноглазого.) А глаза, мои глаза, они будут тогда закрыты?.. Или открыты?.. Увидят ли мои глаза хоть на секунду стенку ящика? Голова же упадет очень быстро. Вы должны это знать, ведь вы приговорили меня к смерти!
Одноглазый, совершенно сникнув, делает движение, чтобы уйти.
(Строго, шепотом.) Останьтесь!.. И будет ли тогда какое-то время действовать мой мозг? Можно ли рассечь мысли топором? (С неопровержимой уверенностью.) Нет, топором их не разрубить. Чудовищным усилием моя голова, лежа в профиль в ящике, додумает последнюю мысль. (Делает шаг по направлению к одноглазому, останавливается перед ним. Тихо, с глубоким презрением.) Жалкий предатель! (Вдруг с ненавистью.) Уходите!
Одноглазый, шатаясь, уходит.
Тюремщик(отпирает дверь, выпускает его, снова запирает; оборачивается). Ну что, вы хотите видеть ее?
Убийца(с молниеносной быстротой отскакивает в сторону, словно уклоняясь от пули; в ужасе). Я не могу видеть свою Мать!
Тюремщик. Она стоит снаружи… Такая маленькая женщина.
Убийца. Но ведь я же не могу видеть свою мать!
Тюремщик(безжизненно, как и все, что он делает и говорит). Она же здесь. Приехала издалека. (Смотрит на часы.)
Убийца(обессилев). Неужели я все-таки должен увидеть ее?
Тюремщик направляется к двери.
(Кричит.) Стой! Это невозможно!
Тюремщик отпирает дверь.
Входит мать, маленькими шажками бежит к убийце, который нечеловеческим усилием овладевает собой. Протягивает ему руку.
Мать. Не знаю, что и сказать тебе.
Убийца(обычным голосом). Устала?
Мать. Да… Посижу немного. (Осторожно присаживается на нары, на самый краешек, сумочку положив на колени.)