Следователь. Так-так… Когда Карла Фирнекеса хоронили, ваш приятель Оскар сказал на кладбище: «Я прикончу этого лихоимца. Право слово, я его прикончу».
Ганс. Ну, такие вещи говорятся со зла. Никто так всерьез и не думает. Это еще вовсе не значит, что кого-то на самом деле убьют. Когда так говорят, скорее, это доказывает, что об этом и не помышляют.
Следователь. Так-так… Вы, оказывается, замечательный психолог… Однако мы знаем, что ваш приятель Оскар был в понедельник у Молитора. Ровно в шесть часов. А четверть часа спустя Молитор был найден мертвым перед открытым сейфом. (Показывает Гансу металлический шарик на плетке Оскара.) Он был убит круглым предметом, таким, как этот металлический шарик! Мы знаем также, что ваш приятель бекар от Молитора пошёл прямо к вам. Так что вы должны были заметить в нем своего рода растерянность, некоторую взволнованность.
Ганс. Оскар был таким же, как всегда.
Следователь. Так-так… Это прямо удивительно… просто невероятно…
Ганс. Я хочу сказать — ему было так же скверно, как всегда. Как нам всем!
Следователь. Так-так… (Нажимает на кнопку звонка.) Раз ваш приятель Оскар от Молитора пошел прямо к вам, значит, вы в известной мере тоже замешаны в этой истории с убийством и я должен вас пока задержать здесь. Вам это будет понятно. Вы ведь достаточно разбираетесь в нашем деле. Так что не будете на меня в обиде. На вашу шутку относительно фрака и белого жилета я тоже не обиделся.
Ганс. Я понимаю только, что вы меня не выпустите до тех пор, пока это дело не прояснится. Ну что же, господин «Так-так».
Следователь. Почему вы называете меня господином «Тактак»?
Ганс. В Вюрцбурге все зовут вас — господин «Так-так».
Следователь. Так-так… Чтобы вам не было скучно, я помещу вас с вашим приятелем Оскаром в хорошую камеру на двоих.
Ганс. С ванной и балконом! На южной стороне!
Входит полицейский.
Следователь(полицейскому). Уведите моего друга Ганса в хорошую камеру на двоих и обращайтесь с ним вежливо и любезно.
Ганс(ухмыляясь). Вы скажете это и палачу?
Следователь(улыбаясь, полицейскому). Тотчас же введите господина Фалькенауге.
Полицейский уводит Ганса в дверь слева.
Похоже, что у моего друга Ганса довольно чистая совесть в отношении убийства Молитора. Однако осторожность не повредит. Потому что мой друг Ганс — дьявольски умный парень.
Полицейский вводит Фалькенауге в дверь справа.
(Полицейскому.) Ах, можете снять наручники с господина Фалькенауге. Господин Фалькенауге не причинит мне зла.
Полицейский снимает наручники с Фалькенауге и уходит в дверь справа.
Ну вот, так-то оно уютнее. Не правда ли? Итак, расскажите мне все, что вам известно… Когда вы стояли в передней, дверь в комнату господина Молитора была открыта?
Фалькенауге. А я и не видел двери Молитора.
Следователь. Зачем же вы тогда так долго стояли в передней перед дверью в квартиру фрейлейн Юлии?
Фалькенауге. Я дико злился.
Следователь. Почему же это вы дико злились?
Фалькенауге. Я хотел зайти к фрейлейн Юлии. Я хотел спросить ее, согласна ли она стать моей женой. Вот уже два года, как я хочу спросить ее об этом. Но так и не спрашиваю.
Следователь. Так-так…
Фалькенауге. И вот я стою в прихожей. И тут фрейлейн Юлия случайно открывает дверь, и я убегаю. Когда я позднее возвращаюсь и хочу войти в дом, перед входной дверью стоит полгорода и полицейские на меня тут же надевают наручники.
Следователь. Так-так… Значит, вы любите фрейлейн Юлию?
Фалькенауге. Ее волосы! И пальцы! Они такие тоненькие и беленькие. Как сигаретки.
Следователь. Так-так…
Фалькенауге. У нее такие длинные волосы… Это она мне сказала… Когда они распущены, то достают до колен.
Следователь(нажимая на кнопку звонка). Фрейлейн Юлия — да, я это могу понять. Это была бы для вас подходящая жена. Она такая хорошенькая, нежная, такая тихая. Как монашка! И в придачу оружейная мастерская, в которой, говорят, неплохо идут дела.