Комната родителей убийцы. Таких же размеров, как комната учителя, с тем же расположением дверей. Обставлена бедно.
В дверь слева тихо входит убийца. Он выглядит затравленным, словно за ним гонятся по пятам, размахивает опущенными руками, будто стряхивает с них кровь.
Голос матери. Кто там?
Убийца вздрагивает.
Из дверей в задней стене входит мать, маленькая полная женщина с умным добрым лицом и гладкими седыми волосами.
Мать. Господи, что ты? (Быстро накидывает покрывало на постель.) Я еще не убирала. Вот не думала, что ты приедешь. Долгонько тебя не было.
Убийца(беспомощно опустив руки, словно тюленьи ласты). Мама! Мама!
Мать(испуганно). Сыпок! Что с тобой?
Убийца. А? (Как безумный озирается по сторонам.) Мама, я его убил. (С диким воплем бросается к двери.)
Мать(быстро хватает его за руку и, как ребенка, ведет назад). Что ты, что с тобой? Тебе нужно лечь, ты же болен… Сейчас я тебе сделаю холодный компресс. (Торопливо идет к кровати.)
Убийца(с трудом). Мама, я убил учителя. Тебе придется это перенести!
Мать(резко оборачивается, видит по его лицу, что это правда, тихо вскрикивает и в ужасе кричит). Скажи, что это неправда! Это неправда! Сынок, это неправда!
Убийца(заставляет себя улыбнуться, и это ему удается). Это неправда, мама! (Нежно обнимает дрожащую мать.) Нет, мама, я пошутил, мамочка, пошутил.
Мать(облегченно). Зачем ты меня так напугал? А я-то, дура, поверила. Но выглядел ты и впрямь так, словно это правда. (Улыбаясь.) Знаешь, я за всю свою жизнь не пугалась так сильно.
Убийца(чуть не плача, мягко). Ну вот, мама, и все опять хорошо.
Мать. Ты надолго к нам?
Убийца(испуганно). Не… не знаю.
Мать(показывает на постель). Здесь спит отец… (Озабоченно оглядывается.)
Убийца(притворяясь из последних сил). Я буду спать, как и прежде, на диване под Христом. (Смотрит на стену.) А где же он??
Мать. Я продала его за одну марку.
Убийца(таинственно). Так, значит, ты продала Христа? Нашего Христа?
Мать. Да. О господи! Нельзя было иначе… Чем же мне почистить твои красивые ботинки? Нечем, кроме гуталина… Как я рада. Твоя статья была в газете. Я ее читала. И, знаешь, все поняла. О, я так хорошо поняла твою статью.
Убийца(глядя перед собой). За эту статью меня хотели посадить. Называли меня «реформатором в мировом масштабе».
Мать. Да-да… Вот если отец со следующего месяца начнет получать в неделю на три марки больше, станет немножко полегче. Все будет хорошо.
Убийца(безутешно и горько улыбаясь). Отцу сейчас шестьдесят?
Мать. О, пойдет уже шестьдесят седьмой!
Убийца(с наигранной уверенностью, нежно). Все будет хорошо.
Звонок в дверь. Убийца вздрагивает и дико озирается, охваченный страхом. Мать выходит через дверь в задней стене. Из кухни слышатся неясные слова матери, она кого-то успокаивает, ей кто-то резко отвечает. Мать со смущенным видом появляется снова.
Убийца(в отчаянном страхе). В чем дело?
Мать(покраснев, в смущении). Молоко…
Убийца(в ужасе). Молоко?
Мать. Ну, я не смогла заплатить за молоко.
Убийца(в полном ужасе). За молоко?
Мать(испуганно). Антон! Дитя мое! О господи! Что с тобой? Ну выпей воды!.. Хочешь стакан молока?.. Сейчас принесу тебе. (Быстро убегает на кухню.)
Убийца хочет воспользоваться случаем и незаметно исчезнуть. Но мать тотчас же возвращается с кринкой и стаканом, наливает молоко и протягивает ему.
Убийца(рассматривает молоко, потом взглянув на мать). И за него не заплачено?
Мать(смущенно). Зачем об этом говорить? Все образуется.
Убийца(трагически-серьезным голосом). За молоко нужно заплатить, мама… иначе… иначе потом будешь мучиться двадцать семь лет. А под конец умрешь на плахе. На плахе!