Софи. Вот. Тепленькая. (Кладет грелку в «постельку».) Вальтер. Не могу ли я получить свой халат?
Софи. Твой халат надела роженица. (Указывает на спальню.)
Рупрехт. Это я дал ей ваш халат.
Вальтер(колко). Разумеется!
Голос акушерки. Парнишка! По меньшей мере девять фунтов!
Плач новорожденного.
Софи(по ошибке обнимает Рупрехта; растроганно). Он плачет. Ах, Вальтер, он плачет.
Рупрехт(мягко высвобождается; улыбаясь). Вы обняли не того, кого надо. (Указывает.) Вот кого надо.
Софи(смущенно улыбаясь). Прости, Вальтер!
Шум подъехавшей машины. Хлопает дверца.
(Испуганно.) Полиция! Вальтер, этого я тебе никогда не прощу.
Дверь распахнулась. Входят два полицейских с револьверами в руках. Следующий диалог проходит под аккомпанемент тоненького плача новорожденного.
Первый полицейский. Где взломщик?
Рупрехт(улыбаясь). Тут!.. Можете меня взять, я свое дело сделал.
Второй полицейский. Что это значит — вы свое дело сделали?.. Он совершил кражу? Что он украл?
Софи. Он украл у ребенка смерть.
Второй полицейский. Непонятно.
Рупрехт(улыбаясь, Вальтеру). Молодой человек, мне кажется, что у вашей очаровательной жены вы можете многому научиться.
Вальтер(вскакивая с кресла; вне себя). Нахальный тип! (Указывая на него.) Этот человек вломился ко мне в дом. Я требую, чтобы его арестовали.
Первый полицейский. В таком случае, пройдемте.
Рупрехт(весело). Значит, сегодня я буду спать на нарах. И наверняка неплохо! А где будете сегодня спать вы, молодой человек?
Полицейские уводят Рупрехта.
Софи(смотрит ему вслед; восторженно). Замечательный человек!
Занавес
Действие второе
На следующее утро. Узкая комната — кабинет полицейского Комиссар а во всю длину сцены. Двери справа и слева. Почти у самой рампы — письменный стол, поставленный левее и наискосок так, что, когда за ним сидят двое друг против друга, оба оказываются в профиль к зрителю. Слева на письменном столе — большой букет великолепных белых гвоздик, справа — большой букет красных гвоздик. На задней стене — полки от пола до потолка, набитые папками.
За столом сидит комиссар, дородный мужчина небольшого роста, с круглым красным лицом. Седая бородка клинышком делает его похожим на зажаренного гуся с белыми перьями на гузке. Господин Шрумпф стоит позади него на стремянке перед полками, высоко, под самым потолком, и копается в папках.
Комиссар пододвигает к себе вазу, стоящую справа, нюхает гвоздику, любовно поправляет букет, пододвигает вторую вазу, нюхает, ставит вазы на прежнее место, любуется, глядя то направо, то налево.
Комиссар. Что вы, собственно, делаете там наверху, господин Шрумпф?
Господин Шрумпф(в застиранном синем канцелярском халате; поворачивая голову). С вашего позволения, господин полицейский комиссар, я хотел бы взять на дом несколько дел.
Комиссар. Но, господин Шрумпф, это дела тридцатилетней давности… Ах, наверное, для ваших деток? Они будут рисовать и писать на оборотной стороне?
Господин Шрумпф. Нет, господин полицейский комиссар, я хотел бы взять дела домой для своей жены.
Комиссар. Ваша жена рисует?
Господин Шрумпф. Нет, господин полицейский комиссар, моя жена ругает и бранит меня каждый вечер до поздней ночи. И при этом требует, чтобы я ей что-нибудь спел. «Теперь пой, — говорит она. — Пой!» Ведь я двадцать лет пою в большом оперном хоре… Не проходит и дня, чтобы она не сказала мне, что вышла за меня по бедности. Вечер за вечером ссоры да распри! И вдобавок к этому изволь еще петь.
Комиссар. И вы хотите принести жене старые дела, чтобы смягчить ее нрав?
Господин Шрумпф. Нет, господин полицейский комиссар, я хочу их переписать. Тогда я, так сказать, при деле и смогу сразу после ужина уйти к себе в комнату. Я запираю дверь и пишу… Покой для меня превыше всего.