И хочу заранее
Предупредить вас — не зовите меня Анею, —
Лишь Анной Зотовной. Здесь армия, я — офицер…
ГАЛИНА
Да-да, пожалуйста, к обычаям своим
кто ж не привержен…
РАДИСТ
(вскакивая)
Товарищ капитан! Вторая Бэ-Зэ-Эр
Снимается с порядков боевых, а Нержин
Здесь будет через час!
У Прокоповича радиола начинает работать. Музыка.
МАЙКОВ
Да два часа приказ передавал?
Мотай отсюда удочки!
Радист собирает рацию и уходит. Галина взволнована и пытается скрыть.
ГАЛИНА
Простите, или я…
Я не дослышала? Как он назвал фамилию?
Фамилию — как он назвал?
АНЕЧКА
Какую? Нержин?
ГАЛИНА
Да.
АНЕЧКА
Вы знаете его?
ГАЛИНА
Нет! То есть… знала
Когда-то одного… А — Бэ-Зэ-Эр?
АНЕЧКА
Я б вам расшифровала,
Да ведь нельзя: секретный наш дивизион.
ГАЛИНА
Откуда он?
АНЕЧКА
Кто?
ГАЛИНА
Нержин.
АНЕЧКА
Из Ростова.
ГАЛИНА
Тогда не он!
АНЕЧКА
А не земляк ли ваш?
Вы, помнится, сказали между словом…
ГАЛИНА
Вам показалось.
АНЕЧКА
Да? Быть может.
(С порывом.)
А я… я не могу ничем помочь вам?
Что-то вас тревожит!
Весь вечер я смотрю на вас — вас угнетает что-то,
Какой-то страх, какая-то забота…
ГАЛИНА
Вы с добрым сердцем родились. Спасибо вам за то.
Но здесь — помочь — не может мне никто.
Стол готов, хотя Майков ещё что-то переставляет. Снование солдат прекратилось. Прокопович ещё занят с радиолой. Музыка обрывается. Из коридора поспешно входит дородная Глафира. Руки у неё заняты: сверкающий чайник и что-то в полотенце.
ГЛАФИРА
Кто это здесь? Ах, это вы, несчастная страдалица!
Вы — спасены, а сколько их, освобожденья
дожидаются,
Рабыни бедные! Я приняла вас к сердцу
ближе… ближе…
Я вся дрожу!
АНЕЧКА
Больна?
ГЛАФИРА
Как я их ненавижу!
Да попадись мне фриц какой-нибудь обаполы,
Да я б ему глаза все расцарапала!
Такую девушку!.. Фашизм! Рабский рынок!
ПРОКОПОВИЧ
Вверх — станции ловить, а книзу — для пластинок.
ГЛАФИРА
Начальник штаба! Накажи его!
Что свет всё время тухнет?
Майков жестом отпускает Прокоповича.
Ходила я, ходила я — зашла проверить кухню.
На полочке фарфоровые, беленькие, в ряд
Вот эти двадцать девять баночек стоят!
(Высыпает их из полотенца и расставляет на круглом столике.)
В головках дырочки и надпись. Хоть не знаю языков,
Но полизала языком, —
Где перец, мак, желток, укроп,
Где тмин, ваниль, орех, корица, —
Я их конечно сразу — хоп! —
Вот это нам годится!
Но что я? Майков! Мне же некуда грузиться!
Потом ещё: совсем случайно
Узнала я, что этот чайник
Не прост! О фрау о своих подумал изверг Гитлер:
Поставь на печь и не смотри, кипит ли?
Он сам! — как закипит! —
Как засвистит!! —
А я услышала свисток — вот это нам годится!
Но что я, что я? — мне же некуда грузиться!
Изящный чайник!
Дюжину взяла бы!
Начальник!
Штаба!!.
МАЙКОВ
Глафира Евдокимовна. Я очень уважаю вас.
И всю вашу семью.
Три пары битюгов. и две автомашины. Как хотите, —
В обоз ваш больше не даю.
ГЛАФИРА
Комдив прикажет — и дадите!
Он мне даёт! Три пары битюгов!
Что ж, руки мне сложить в стране врагов?
АНЕЧКА
Ты, правда, странная какая-то, Глафира,
Не понимаешь, что порочишь командира
И часть.
ГАЛИНА
Я, Анна Зотовна, к себе. Вас буду ждать я.
(Направляется к лестнице.)
ГЛАФИРА
А что такое? что??
АНЕЧКА
Так, ничего.
ГАЛИНА
Примерить платья…
ГЛАФИРА
Кому примерить? Ей? Да бросьте, Галочка, всё впусте!
При Анечкином росте… Анечкином бюсте…
Походит и в военном. Понимает ведь майор.
А что? У вас большой набор?
Салиев — или Замалиев, их не различишь, — вбегает, запыхавшись, в правые двери, оставляя их распахнутыми.