С т а н и с л а в. Нда… Тут дело такое, тут главное — жилу не надорвать.
С т а р к о в (уже почти не слышит реплик Станислава — так велико в нем желание выговориться). Злой на всех, и руки как ватные. Вики боюсь. Кажется, что вот войдет незаметно, врасплох — и сразу поймет, что маляр. А ты же знаешь, что она для меня значит.
С т а н и с л а в. А ты, это, накажи ей, чтоб стучалась, значит. Или крючок на двери покрепче.
С т а р к о в. Представляешь, до чего дошло, — на ночь с ней боюсь оставаться. Кажется, что вот усну, расслаблюсь, а она проснется, посмотрит на меня и все поймет. Чушь, конечно, а ничего не могу с собой сделать. А она же ждет, раньше-то я перед ней — хвост павлином.
С т а н и с л а в. А может, она того, ждет-то от тебя и не шедевров вовсе?
С т а р к о в. А чего еще от меня ждать, диссертации по филологии?
С т а н и с л а в. Это верно. Чего от тебя можно ждать окромя шедевров?
С т а р к о в. Ничего, докажу. Ночей не буду спать, а докажу.
Входит В и к а.
В и к а. Опять что-то кому-то доказываем?
С т а р к о в. Да, доказываем. И докажем. Профессорша. (Быстро выходит.)
В и к а (вслед). А если психовать будешь, я завтра снова этих гостей приведу.
С т а н и с л а в. Что же это мы, мамочка: мужик не в себе, а ты его так пугаешь?
В и к а. А! Надоели вы мне все. Со школы одни Онегины, Печорины, вундеркинды, гении.
С т а н и с л а в. Обижаешь, хозяйка. Какой же я вундеркинд? Меня со школы один раз даже насовсем выперли.
В и к а. Чувствуется. Рукой на все махнуть, что ли? (Подходит к окну, раскрывает.) Как думаешь, здешние жены мужьям изменяют?
С т а н и с л а в. Бедный Вовик.
В и к а. Когда вокруг такие декорации, поневоле захочется играть. Недаром в дворянских усадьбах с их темными аллеями, прудами и прочим были только романы, романы и романы.
С т а н и с л а в. Дворяне, извините, в колхозе не работали. Они не знали ни плана-задания, ни соцсоревнования, от этого и разлагались потихоньку среди своих аллей.
В и к а. Господи, хоть бы уж телевизор, что ли. Ты-то зачем сюда?
С т а н и с л а в. Сам вот сижу и думаю. Ты знаешь, я теперь отстраненный.
В и к а. Это что такое?
С т а н и с л а в. Смотрю теперь на себя, да и на всех заодно, со стороны. Эдак посмотришь, послушаешь — да и хохотнешь про себя.
В и к а (захлопывает окно). Да что я, богом проклятая? Хватит с меня игры в эмансипэ и… черт знает во что там еще. Да нет, Славка, в самом деле, как бы ты на это посмотрел: к мужу все-таки как на крыльях прилетела, а он от меня как от чумной. Как я должна это понимать, как? А тут еще гостья эта. Пришла и внаглую на меня, как на потаскушку. Что я ей сделала?
С т а н и с л а в. Карл у Клары украл кораллы.
В и к а. Что?
С т а н и с л а в. А Клара у Карла украла кларнет. Сами, говорю, разбирайтесь, я отстраненный. Не понимаешь ты Володьку.
В и к а. Конечно, слишком тонкая штучка.
С т а н и с л а в. Тонкая, хрупкая. Ты думаешь, что он… Да он, может быть, сейчас такое сотворит, что на наш городишко ему начхать будет, про него, может, завтра вся страна заговорит, а ты…
В и к а. А я ему не даю это сотворить?
С т а н и с л а в. Ну мешаешь, во всяком случае.
В и к а. Вот оно что… А я-то, дура, никак не могла понять. Он, значит, себе уже маршрут наметил Москва — Париж, и на меня там билета не предусмотрено.
С т а н и с л а в. Да это я к примеру. Что ты сразу на себя?
Стук в дверь.
А вот он, сами разбирайтесь. (Кричит.) Да заходи, чего ты там выкобениваешься?
Входит Н и к а н о р.
Н и к а н о р. Извиняюсь, к Владимиру Леонидовичу я.
В и к а. Ах, это вы? Вы знаете, Владимир Леонидович ждал вас с самого вашего ухода, но, к сожалению, только что вышел. Может быть, мы вам сможем чем-то помочь.
Н и к а н о р. Дело у меня.
В и к а. Ах, дело, понимаем.
Н и к а н о р. Да дело-то такое… как бы это получше выразиться… дело-то плевое.
В и к а. Да? Это интересно.
С т а н и с л а в. Так это вы Вовика тираните?
Н и к а н о р. Как?
С т а н и с л а в. Пока что морально.
Никанор вопросительно смотрит на Вику.
В и к а. Слава, человек пришел по делу.
Н и к а н о р (опасливо косясь на Станислава; торопливо). Насчет денег я. Сразу-то недодул, а теперь вот вас беспокоим. Мы тогда вам намекнули, ну, чтобы вы начальству там намекнули, что мы в долгу не останемся, а вам-то самим забыли намекнуть.