И л ь я. Мама моя ангел. Кроткая как ангел, и руки елкой пахли всегда.
В е р а. Тоже с тайги?
И л ь я. Зона. Лесоповал.
В е р а. За что?
И л ь я. Тридцать седьмой. Из дворянок она. Смешно — из дворянок! Коммунистка-дворянка в парусиновых тапочках. И сосед-старичок написал кой-куда… Разыскал старичка потом уже, после. (Молчит.)
В е р а. И что — старичок?
И л ь я. Что — старичок? Бить его — старый, а про совесть не поймет. Старичок-здоровячок! В холодильник за кефиром лезет — шерстяную шапочку от простуды натягивает. Шерстяной старичок, а мама моя… В детстве верил, что елки мамой пахнут. И жена моя первая тоже Елка — Ленка по-школьному. Семь лет играли в семейное счастье…
В е р а. Чего ж разошлись?
И л ь я. Она за меня с досады пошла — другой не любил. Потом этот другой полюбил! Выставку у меня тогда зарубили. Пил как свинья и по случаю мировой скорби сошелся с одной… стыд без любви. Стыд один, господи! (Молчит, мучаясь.)
В е р а. Совсем не любил?
И л ь я. Ни дня. Муж ее бил — проучил мерзавца. Прибежала с дочкой ко мне прятаться и осталась: не выгонишь — живет и живет! Сошлись по пьянке… пошлость-то, господи! Прокляни меня, прогони!
В е р а. Сколько твоим, Иленька?
И л ь я. Тимке годик, и Леночке три. Это дочка ее — рыжая-рыжая. Я без рыженькой дочки моей пропаду!
В е р а. Собирайся. Без детей не приезжай! В ноги падай, моли.
Илья молчит, припав к ее ногам.
Что ты… ты? Это мне перед тобой молиться хочется.
И л ь я. Откуда ты, боже, счастье мое? Мы будем, слышишь, счастливы, будем! Что это?
Сверху доносятся крики и грохот скандала.
В е р а. Да соседи вон наверху — артист-шизофреник жену вот гоняет. Она на развод подала, а он…
И л ь я. Сходить? (Направляется к двери.)
Звонит телефон.
В е р а (берет трубку). Егорова слушает. (Растерянно.) Хм, тут пьяный кто-то звонит?
И л ь я. Это Галина. (Берет трубку.) Что?.. Еду! (Бросает трубку.) Надралась уже.
В е р а. Пьет?
И л ь я. Раньше пила. (Смотрит в тоске на потолок, на телефон.) Туда бежать или туда?
В е р а (подает ему тулуп). Поезжай!
И л ь я (похлопав по карманам тулупа, достает пачку денег). Здесь пятьсот. Спрячь.
В е р а. Богатый.
И л ь я. Нищий. Детишек вон двое, а Галина работать с рождения брезгует. (Подумав, забирает часть денег.) Оставим ей двести, а?
В е р а (отдает ему все деньги). Забери, прошу.
И л ь я. А детей кормить? Сколько их у нас, знаешь?.. Молись за нас, Вера. Я скоро! Заберу детей и…
Илья уходит, сталкиваясь в дверях с К л а н е й и А л л о й. Кланя в бигуди и в атласном халате-кимоно с павлинами. У женщин воинственно-растерзанный вид. Кланя угрожает кому-то шваброй. У Аллы скалка, рукав пеньюара надорван, видна ссадина.
А л л а. Я ему звездану! Арти-ист… из дурдома!
К л а н я. Сажай его! Сумасшедший все ж. Жалей-жалей — дожалеешься!
А л л а. А-а, разведусь в четверг — и… (Об Илье.) Кто он?
В е р а (мажет ей йодом ссадину). Художник.
А л л а. Гони ты этих х-художников! (Демонстрируя ссадину.) Художник — во! (С ненавистью изучает потолок.) Арти-ист? Тьфу!
К л а н я. Деньжи-ищ!
В е р а (прячет деньги в шкатулку). Не мои — его.
А л л а. Мой артист хоть бы рублик для смеха принес! Из театра ушел, со съемок сбежал. Иди, говорю, артист, к психиатру и лечись! Представляешь, на елках теперь прыгает… этим: прыг-скок (изображает зайца) с ушами! Больной он, Вер…
К л а н я. Арти-ист! (О Вере.) Спит…
Вера спит, уронив голову на руки.
А л л а (укладываясь с пледом на тахте). Умираю… тоже?!
К л а н я. Выспаться надо — Новый год завтра.
А л л а. Сегодня уже. Мне теперь один праздник — развод!
К л а н я. Эта кого привела — не артиста! (Зевает.) У-оо? (Уходит.)
Алла и Вера спят.
Вечер того же дня. Комната Веры, но уже преображенная по случаю Нового года. Елка и окно в фонариках. Вокруг стола, уставляя его снедью, суетится К л а н я в парчовом костюме, в пимах и в бигуди.