Клифф. Не чувствую.
Джимми. Ты и так ничего не знаешь. Плебей. (К Элисон). Послушай, а как реагирует благородная публика?
Элисон (рассеянно). Что?
Джимми. Я говорю, ты после чтения газет, конечно, не сомневаешься в своих умственных способностях?
Элисон. A-а… Я еще сегодня газет не читала.
Джимми. Не о том речь. Я вообще…
Клифф. Оставь бедную девочку в покое. Она занята.
Джимми. Скажите! Она же может ответить! Ты можешь ответить? Высказать свое мнение? Или бремя белой женщины слишком давит тебе на мозги?
Элисон. Извини. Я не прислушивалась.
Джимми. Разумеется! Этот проклятый Джимми о чем-то там бормочет, а всем это уже надоело и все хотят спать. И Элисон зевает первой.
Клифф. Слушай, оставь ее в покое.
Джимми (кричит). Отлично, дорогая! Спи спокойно! Это всего-навсего я обращался к тебе с вопросом. Не забыла этого слова? Прости, ради бога.
Клифф. Не вопи. Я читаю.
Джимми. Напрасный труд, ты все равно ничего не поймешь.
Клифф. Мм…
Джимми. Ты слишком туп.
Клифф. Да, и не образован. А теперь заткнись, ладно?
Джимми. А почему тебе не попросить мою жену объяснять тебе прочитанное? Она же у нас образованная. (К Элисон.) Верно?
Клифф (продолжая читать, толкает его ногой). Да оставь же ее в покое.
Джимми. Сделай это еще раз, бандит, и я тебе уши оборву. (Выбивает газету у Клиффа из рук.)
Клифф (наклонившись). Слушай, я занят самообразованием. Не мешай мне, болван. Отдай. (Протягивает руку за газетой.)
Элисон. Ради бога, Джимми, верни ему газету! Я не могу сосредоточиться.
Клифф. Вот видишь, давай газету. Она не может сосредоточиться.
Джимми. Не может сосредоточиться! (Швыряет Клиффу газету.) Да у нее уже давно в голове нет ни одной мысли! Что, не правда?
Элисон. Правда.
Джимми (поднимает с полу газету). Я проголодался.
Элисон. Не может быть! Так скоро?
Клифф. Прожорливая свинья.
Джимми. Никакая не свинья. Просто люблю поесть, вот и все.
Клифф. Люблю поесть! Ты как сексуальный маньяк, только у тебя все направлено на жратву. Погоди, парень, попадешь во «Всемирные новости»: Джеймс Портер, двадцати пяти лет, осужден на прошлой неделе за преступную связь с кочаном капусты и банкой консервированной фасоли. Обвиняемый жаловался на недомогание и обмороки. Он просил принять во внимание как смягчающее обстоятельство тот факт, что служит начальником противовоздушной обороны.
Джимми (ухмыляясь). Действительно, люблю поесть. Хотел бы вот так же всласть пожить. Ты что-нибудь имеешь против?
Клифф. Не вижу никакой пользы в том, что ты много ешь. Ты совершенно не толстеешь.
Джимми. Мы не толстеем. Я уже пытался тебе объяснить. В нас все перегорает. Теперь заткнись, я буду читать. Можешь подогреть мне чаю.
Клифф. Господи, ты же выдул целый чайник! Мне досталась только одна чашка.
Джимми. Ну и что? Поставь еще.
Клифф (к Элисон). Подтверди, что я выпил только одну чашку!
Элисон (не поднимая головы). Да.
Клифф. Слышал? И она выпила одну чашку. Я видел. А ты вылакал все остальное.
Джимми (читая газету). Поставь чайник.
Клифф. Сам поставь. Ты смял мою газету.
Джимми. В этом доме один я знаю, как нужно обращаться с газетами и со всем прочим. (Берет другую газету.) Тут девушка интересуется, потеряет ли ее ухажер уважение к ней, если она даст ему то, что он у нее просит. Глупая тварь.
Клифф. Попадись она мне, я бы ей растолковал.
Джимми. И кому только нужен этот бред? (Отбрасывает газету прочь.) Ты уже прочел достойную доверия газету?
Клифф. Какую?
Джимми. В воскресенье выходят всего две достойные доверия газеты. Одна у тебя в руках и вот эта. Давай меняться!
Клифф. С удовольствием.
Меняются газетами.
Я читал статью епископа Бромлейского. (Протягивает руку к Элисон.) Как ты, дорогая?