Центральное место в творчестве Фильдинга принадлежит романам. Именно в них необычайно ярко и полно проявились все особенности реалистического дарования Фильдинга-просветителя.
Изучение деятельности Фильдинга-романиста следует начинать с его второго, по времени выхода в свет, романа, «История жизни покойного Джонатана Уайльда Великого». Хотя этот роман был напечатан в 1743 году, то есть через год после первого романа — «История приключений Джозефа Эндруса и его друга Абраама Адамса», однако по своему общему характеру он непосредственно примыкает к последним сатирическим комедиям Фильдинга — «Пасквину» я «Историческому календарю за 1736 год». Имеются все основания предполагать, что «Джонатан Уайльд» был начат Фильдингом в конце 1739 или в начале 1740 года, когда Фильдинг вел борьбу с правительством Уолпола на страницах журнала «Борец». Некоторые же части романа, например весь эпизод с ювелиром Хартфри и его женой, были написаны около 1743 года.
«Джонатан Уайльд» — ироническая биография знаменитого лондонского вора и скупщика краденого. При написании этого романа Фильдинг исходил из подлинной биографии Джонатана Уайльда, главаря бандитской шайки, повешенного в ньюгейтской тюрьме в 1725 году. Биография его была в свое время написана Даниэлем Дефо, который стремился дать строго фактическое, документально точное повествование. Фильдинг разработал эту тему в совсем ином плане, чем Дефо. Она явилась для него лишь отправной точкой к созданию сатирического повествования большого политического размаха и остроты.
Такого рода поворот произведения Фильдинга был в известной мере предопределен личностью его героя. Реальный Джонатан Уайльд был весьма мало похож на романтического разбойника; он не принимал участия в грабежах и убийствах и ограничивался только сбытом краденого, ведя образ жизни благонамеренного буржуа. В течение многих лет он был связан с полицией и выдавал ей за денежное вознаграждение тех из членов своей шайки, которые чем-либо ему не угодили. Именно такое сочетание преступности с притворством, лицемерием и подлостью и привлекло внимание Фильдинга к личности Джонатана Уайльда. Даже простое описание жизни этого преступника давало Фильдингу возможность раскрыть лицемерие английского буржуа и коррупцию государственного аппарата.
Но Фильдинг пошел в своем романе по несколько иному пути, мысль о котором ему безусловно подала «Опера нищего» Гея. Подобно Гею, Фильдинг проводит все время аналогии между «модными джентльменами» и «джентльменами с больших дорог», стирает грани между респектабельным дворянско-буржуазным обществом и преследуемыми им уголовными элементами. «В целом мы обнаружим гораздо более близкое соответствие между жизнью высших и низших слоев общества, чем принято думать.
Знатные люди должны были бы воздавать разбойнику больше почестей, чем они это делают», — иронически замечает он.
В основе всех этих аналогий между преступниками и знатными людьми лежит излюбленная просветителями идея о преступности всякого величия, основанного на угнетении одних людей другими, на процветании верхов общества за счет разорения низов. Развивая эту тему, Фильдинг, естественно, приходит к уподоблению своего преступного героя Роберту Уолполу. Впрочем, если роман был начат еще в период правления Уолпола, то закончен он был уже после его отставки и появления новых правителей, которые пользовались, однако, старыми методами. Фильдинг имел возможность убедиться, как ничтожны результаты смены партий и министерств в буржуазной Англии. Поэтому Фильдинг, по собственному замечанию, разоблачает в своем романе не отдельных плутов, а плутовство, не отдельных плохих министров, а всех парламентских деятелей, к каким бы партиям, фракциям или группировкам они ни принадлежали.
Замечательно зло, метко и остроумно разоблачает Фильдинг английскую двупартийную систему, являющуюся в руках правящих классов средством для одурачивания народа. Оппозиционная партия демагогически критикует линию правительства, отвлекая этим недовольство народных масс; когда же она затем возьмет в свои руки бразды правления, она предоставит возможность партии, стоявшей раньше у власти, критиковать ее политику — с такими же результатами. Двупартийная система высмеяна в романе в знаменитой главе «О шляпах». Единая шайка грабителей разделяется здесь на две партии: заломленных шляп и нахлобученных шляп. «Между ними происходили постоянные стычки, так что со временем они сами начали думать, что в их расхождениях есть нечто существенное». Уайльд пытается урезонить их, говоря: «Может ли быть что-нибудь смехотворнее джентльменов, ссорящихся из-за шляп, когда среди вас нет ни одного, чья шляпа стоила бы хоть фартинг?» (Здесь под словом «шляпа» подразумевается «политический принцип».)