Как все горько. Горька ночь.
Ночь. Ни любви, ни постели, сон вроде бы пришел…
Жан мне сказал, такой-то написал прекрасные страницы о бессоннице. Кретин. Сегодня ночью я проснулся в пять утра, чтоб в туалет сходить. Из-за него. Он запрещает мне принимать «Алл Бран». Поэтому я встаю в туалет в пять утра. Придурок полностью расстроил мой организм. Что мне с того, что кто-то что-то написал о бессоннице!
А Юрий спит. Парню всегда хорошо спалось.
Когда не сплю, я думаю о Юрии, он спит, расчетливо поместив столько-то спермы в японскую копилку.
Как горьки женщины, с которыми мы спим.
Я не могу больше быть с женщиной в постели. Разве что с некоторыми из них. С негритянкой из «Плазы», например.
С негритянкой бывал кое-какой контакт.
Не секс, а случка, телесный контакт.
Чем женщины примитивнее, тем лучше я себя чувствую в постели. Чем они проще. Чем они мне неинтереснее в жизни, тем лучше мне в постели.
Остается только животный контакт.
В конце концов я задаюсь вопросом, не следовало бы мне спать с животным?
Как горько заниматься сексом.
И всегда было горько.
Запрет на написание биографии.
Категорически запрещаю писать биографию после моей смерти. Так и сказать этому адвокату.
Что биография писателя? Полнейший нонсенс.
И кто что знает о чьей-то жизни?
Кто может что- то связное сказать о чьей-то жизни?
Кто может что- то связное сказать вообще?
Писать, что я хотел. Нет, никогда.
Писал, что мог писать, а не то, что хотел.
Мы никогда не делаем того, что можем.
И разве творчество, будучи приложением к этому миру — замечу в скобках, все главные законы вычитательны — так разве творчество не есть ни что иное как скопище приблизительностей и ограничений, которые мы делаем условными?
И разве в итоге не всегда терпишь фиаско?
Фиаско не приходится терпеть, лишь в случае, если занимаешься трудом анонимным.
Эти болваны, рассуждающие о намерениях.
Эти болваны, наваливающие горы смысла, ведь ни один не признается, что все забыл и потерял контроль над объектом, и что задумывал, сейчас уже не помню, а все оставшееся кое-как прибыло в порт.
Эти бедняги, созерцающие свое прибавление к миру, насупив брови, величайшие поставщики смысла, что выступают в литературных программах.
А ты стало быть этого не делал?
Нет.
Как нет?
Нет. Я не приходил в литературные программы.
Ноги моей не было на литературной программе.
Из-за снобизма. Зато ты делал кое-что другое, старина.
Ведь лекции же ты читал. И интервью давал, и сколько!
А приемов, где ты бывал в центре внимания, не счесть.
А что же до нахмуренных бровей, то не завидуй.
Ты кстати тоже.
Ты сейчас брови нахмурил.
Морис Нежер рехнулся из-за своей дочери.
Она 47-я из 83-х на скачках в Ивелин.
Она — высокая девушка. Я думал, что жокеи должны быть карлики.
На скачках в Ивелин…
Что делать? И как поступить?
Что делать —
Повидать его?
Экспромтом, как настаивает Жан?
Кофейку где-нибудь, якобы просто так? И поговорить о погоде?
Если она сказала, что ему пятьдесят один, то, значит, ему вдвое больше.
С другой стороны, продолжать его игнорировать, будет ошибкой, это очевидно.
В конце концов, отец имеет право не соглашаться, чтобы его дочь вышла за старика, черт побери!
Жан говорит, он очень мил и даже интересен, вот только говорит бесцветным голосом.
Бесцветным голосом — да среди нас, а мы орем из поколения в поколение.
Человек с голосом бесцветным — это не зять. И раньше или позже человек с голосом бесцветным вас доведет до крайности.
Ах, маленькая моя Натали, ну почему же ты не увлекаешься лошадьми, как дочь Мориса. Ты привела бы ко мне славного спортсмена. Парня славного, румяного от воздуха лесов, которого я смог бы обучить.
Чему?
Всему. Всему, что делает хорошего зятя.
Кто сможет обучить парня, которому пятьдесят один год, вернее, семьдесят?
У которого голос бесцветный..
Жан зря сказал мне, что у него бесцветный голос.
Он окончательно его добил.
Кофейку где-нибудь, якобы просто так?
А как это возможно, просто так? Прежде всего я вообще не пью кофе где-нибудь. Дурацкая идея.
Что же делать? Снова он ничего не понимает.
«Капитан пропащего корабля».
Женщина. Рассматривать ту же самую фотографию.
Фотографию, сопровождающую вас в поездке.