Карцев. Понятно. Ты просто восторженная дура!.. И пропадешь ты с этим ожиданием любви абсолютно ни за что!
Наташа. Может, я уже пропала… Ну смеюсь, смеюсь. Я когда пропаду — сразу тебе дам знать.
Возвращается Ира.
Ну, до свидания, до свидания, Левушка. Не мешай нам работать.
Карцев уходит.
Ира. Зачем он приходил? Наташа. А! Спрашивал, почему я опоздала на рейс. (Взглянув на Иру.) Глупая ты моя Мышь… Ты очень его любишь?
Пауза.
Ира. Очень… Иногда мне кажется, что он меня позовет, и я за ним — вот куда угодно!
Молчание.
Наташик, интересно, ты бы могла… куда угодно… только вот сразу?
Пауза.
Наташа. Нет… Не могла.
Молчание.
Вообще, Мышь, все эти разговоры тебе ни к чему. Выкинь из головы все эти глупости. Тебе только семнадцать, ты еще зеленая! Ира. Да…
Молчание.
Счастливая ты, Наташка. Все за тобой ухаживают. Счастливая ты!
Наташа (вдруг села, сжала виски, глухо). Иди в салон, Мышь.
Ира. Что ты, Наташка?!
Наташа (сразу спокойно). Ерунда… немного прожгло обшивочку. Эх ты, Мы-ышь! (Встала, привычным жестом одернула юбку. Взглянула в зеркало.) Ах! Ну до чего же прелестна эта женщина! (И ритмичной походкой стюардессы она направилась в салон.)
Ее веселый голос: «Товарищи пассажиры! Полет проходит на высоте восемь километров. Скорость полета шестьсот пятьдесят километров в час. В девятнадцать часов две минуты мы будем пролетать над городом Харьковом».
Затемнение.
Улица. Справа — огромное окно парикмахерской. Окно раскрыто. В глубине, за окном, видна голова женщины. Линии проводов вокруг головы придают ей нечто марсианское. У окна, рядом с креслом, парикмахерша Лилька. Она переговаривается со стоящей на улице Наташей. Наташа, как всегда, с чемоданчиком и букетиком цветов. Слева на улице, на скамейке, — очередь: интеллигентный мужчина, всхлипывающая девушка , ее подруга, толстая женщина .
Наташа (Лильке). Только ты мне как следует уложи. Мне сегодня очень нужно выглядеть.
Лилька (она в очень свободном халате). Милая ты моя, да я тебе такую прическу отгрохаю! Осень ты моя золотая, румяные щечки…
Интеллигентный мужчина (безнадежно). Вика! Ну скоро, наконец, там?!
Лилька. Не волнуйтесь, гражданин! Ваша дама на сушке. (Опять затараторила, Наташе.) Я к тебе вчера забегала с Нелькой Комаровой. Ты была в полете. Да, совсем забыла спросить, как я в рыжем цвете?
Наташа. Ничего.
Лилька. Значит, мы с Нелькой к тебе заходим — и твоя благоверная так на тебя разорялась!
Наташа. Да?
Лилька. Что ты дома последнюю ночь не ночевала… И если это повторится — она тебя вообще выгонит из дому… Такое наговорила!
Наташа. Нервы.
Лилька. Ты не расстраивайся! Я когда с моим Ленькой гуляла, моя благоверная…
Наташа. Ну, ладно! Благоверные какие-то пошли… Хватит!
Девушка в очереди (подруге). Соня, ты не плачь! У тебя все права есть!.. Товарищи, так же нельзя — она невеста.
Толстая. Все мы невесты.
Интеллигентный мужчина. Все-таки вы, я полагаю, не невеста.
Толстая. Ты про меня не полагай — ты про жену свою полагай.
Девушка. Нет, так же нельзя, товарищи! У нее номерок на девятнадцать часов во Дворец бракосочетаний! Она на свадьбу опаздывает. Товарищ парикмахер!
Лилька (сразу сварливо). Невест, девушка, у нас отдельный парикмахер обслуживает. Он на бюллетене. А у меня не тысяча рук — я разорваться на клиентов не могу! Невесты в порядке общей очереди.
Невеста безнадежно всхлипывает, глядя на часы.
(Снова шепотом, Наташе.) Эх и дуры мы… какие мы все дуры. Я иногда на своего Леньку смотрю — и чего я в нем нашла? За мной дипломаты ухаживали. Но вот появился этот бес Ленька…
Наташа. Когда… у тебя?
Лилька. Через пять месяцев.
Наташа. Боишься?
Лилька. Да… Он у меня уже там ручками-ножками шевелит… Так хорошо бывает! Мы с Ленькой теперь как заведенные ходим — имя ему придумываем… Ух! Я тебе сейчас такую голову отгрохаю. («Марсианке».) Гражданочка, у вас в норме. (Освобождает ее от проводов. Наташе.) Садись.