КАЛЛЕ. Нет, хочу получить этим летом.
ИСМАЭЛЬ. Я тоже хотел, но это дико дорого.
АНДЕРС. Тебе же должно быть дешевле, ведь твоя сестра работает в автошколе.
ИСМАЭЛЬ. Какая разница, дешевле или нет, если у тебя ноль крон.
КЕЙТ. Жаль, что у тебя нет прав, а то можно было бы взять напрокат мопед и покататься по острову. Это дико круто.
АНДЕРС. А что, разве, чтобы водить мопед, нужны права?
КЕЙТ. Да, теперь нужны. Теперь новые правила во всем ЕС. На любой автотранспорт нужны права.
АНДЕРС. Дебильная система.
КАЛЛЕ. Да? Жалко. Мы как раз хотели там поездить.
КЕЙТ. Да, вот так-то. Не выйдет, значит… А че ты, блин, не идешь на свою вечеринку? Пропустишь жаркое из косули и все остальное дерьмо. Так и гости, глядишь, разойдутся.
КАЛЛЕ. Да.
КЕЙТ. Вали давай… Ну давай же… Вали, вали, у нас и без тебя дел полно.
ИСМАЭЛЬ. Давай, Калле, иди.
КАЛЛЕ. Ну, увидимся еще летом, наверное.
КЕЙТ. Что ты сказал?
КАЛЛЕ. Увидимся, говорю, летом еще, наверное.
АНДЕРС. Ну да, наверное, увидимся.
КЕЙТ. Может, даже раньше, чем ты думаешь…
КАЛЛЕ (уходя). Счастливо.
КЕЙТ. Счастливого пути.
КАЛЛЕ. Спасибо.
КЕЙТ. Слышь. Ты ничего не забыл?
КАЛЛЕ. Что?
КЕЙТ (изображая голосом сигнал мобильного телефона, «Iron man»). Не твое?
КАЛЛЕ. Ну да…
КЕЙТ. Он же твой. Тебе же бабушка подарила. Она же ужасно огорчится, если ты придешь домой без него. Верни ему.
АНДЕРС. Еще чего… Зачем ему?
КЕЙТ. Потому что это его.
АНДЕРС. Пусть купит себе новый.
КЕЙТ. Отдай.
АНДЕРС. Пусть тогда сам возьмет.
АНДЕРС кладет телефон на землю и отшвыривает его ногой. КАЛЛЕ наклоняется, чтобы его взять.
КЕЙТ. Позвони хоть из Греции, просто сказать «привет». Или пришли фотографию тебя и Йорана с красными раздолбанными жопами. Как ангельские трубы. Можете встать на четвереньки и протрубить «Последний отсчет».
КАЛЛЕ уходит.
Слышь…
КЕЙТ встает, протягивает руку КАЛЛЕ и ударяет его коленом в живот. КАЛЛЕ падает на землю, а КЕЙТ и АНДЕРС продолжают бить его ногами.
АНДЕРС. Убей его. Убей. Так ему.
КЕЙТ. Да, блин, сам виноват.
ИСМАЭЛЬ. Что вы делаете?
АНДЕРС. Он должен умереть.
ИСМАЭЛЬ. Почему? Что он вам сделал?
КЕЙТ. Он заслуживает того, чтобы умереть.
ИСМАЭЛЬ. А вдруг он правда умрет?
КЕЙТ. Мне насрать. Он даже не врубился, с кем, блин, связался. Он даже, блин, не врубился, с кем связался. Он вообще не врубился, с кем связался.
АНДЕРС. Что он тут вообще забыл? Сам виноват.
ИСМАЭЛЬ. Но что мы будем делать, если он умрет?
КЕЙТ. Нет. Он вообще ни хера не просек.
АНДЕРС. Вот именно. Он даже не врубился, с кем связался.
КЕЙТ. И ты тоже был с нами.
ИСМАЭЛЬ. В смысле?
КЕЙТ. Ты с нами.
АНДЕРС. Ты с нами.
КЕЙТ. Ты тоже был с нами.
ИСМАЭЛЬ. Чего? Что я должен делать?
КЕЙТ. Просто чтоб ты знал.
Пауза.
АНДЕРС. Он умер?.. Похоже, он умер… Нет, он не умер, козел… Он жив.
ИСМАЭЛЬ. Бежим отсюда… Бежим.
КЕЙТ. Зачем, блин?
ИСМАЭЛЬ. Потом будет куча проблем… потом… все это. Что мы будем делать?
Звонит телефон.
АНДЕРС. Ну вот, опять его мамаша… Мне ответить?
КАЛЛЕ шевелится и тянется к мобильному, АНДЕРС и КЕЙТ его удерживают.
Ну и сопляк. Сопляк… Не хочешь поговорить с мамочкой?
КЕЙТ. Нет, я дома только на выходные. Потом свалю обратно в Гётеборг. Есть у меня там кое-какие дела. Столько всякого дерьма случилось, что даже говорить неохота. Только у матери деньги возьму, которые мне причитаются как аванс за наследство, и куплю настоящую тачку. Я, блин, без тачки как без рук. Просто бабки заберу и свалю. Пока аванс только.