Входит И г н а т с с ы н о м. Увидев мешок, Игнат заносит его в кузницу. Л у ж к о в заходит следом.
Л у ж к о в. Ваш мешок?
И г н а т. А то чей же?
Л у ж к о в. И овес ваш?
И г н а т (удивленно). Само собой.
Появляется Н а д е ж д а.
Г р и н ь к а. Тять, а ведь он с умыслом тебя спрашивал!
И г н а т. Догадываюсь.
Н а д е ж д а. Я где-то здесь топор оставила.
И г н а т. Ты уж не первая пропажу ищешь. Товарищ Лужков тоже принюхивается: не пахнет ли вором.
Лужков пересыпает овес из ладони в ладонь, Гринька вяло стучит по наковальне.
Л у ж к о в. И чего вы хорохоритесь? Ведь я знаю, вы этот овес на Лебединой протоке взяли. У сеяльщиков.
Н а д е ж д а. Эх, Игнат, Игнат! На что польстился!
Г р и н ь к а. Неправда, неправда! Он этот овес с войны принес!
Л у ж к о в (иронически). Очень убедительная версия!
И г н а т. С войны, так точно! Лежал во время привала на овсище, нажелудил и таскал, пока домой не вернулся.
Л у ж к о в. А кто подтвердить может, что вы с овсом вернулись?
В кузницу набивается народ: Д о м н а, Н и к и т а, к о л х о з н и ц ы.
Г р и н ь к а. Тятя, он что городит, а?
И г н а т. Пускай городит. Язык без костей.
Л у ж к о в. Так кто же?
Г р и н ь к а. Я, я подтверждаю!
Л у ж к о в. Ты не в счет. Ну?
И г н а т. Да вот Никита. Помнишь, Никита? Ты же должен помнить!
Н и к и т а. Нет, верно, запамятовал.
И г н а т. Счеты решил свести? Цена не равная, Никита!
Д о м н а. Как ты докатился, Игнат, до этого? Стыдобушка! Вдов и сирот обираешь!
Г р и н ь к а. Врешь, все врешь! Никого он не обирал!
Л у ж к о в. Придется протокол составить. (Достает из полевой сумки карандаш, блокнот. Пишет.)
К л а в д и я. Кому верите, люди, Никите? Да он родного отца на плаху отправит, ежели тот ему на мозоль наступил! Не знаете, будто?..
П е р в а я ж е н щ и н а. Отца — пусть. А Игната за что? Делить им некого.
К л а в д и я. Меня, меня к Игнату приревновал!
Н и к и т а. Если уж приревную, так не к Игнату! Сама знаешь, кого во время войны привечала.
Л у ж к о в. Зачитываю протокол. «Настоящий в том, что третьего июня тысяча девятьсот сорок шестого года гражданин Мантулин Игнат Арсеньевич совершил кражу одного мешка колхозного овса. Мешок был похищен с поля и спрятан в куче железного хлама. Розыск произведен в присутствии свидетельницы Решетовой Надежды Евграфовны». (Надежде.) Подпишите.
Та подписывает.
Л у ж к о в (Игнату). Теперь вы.
Игнат растерянно вертит карандаш, другой рукой гладит плачущего Гриньку.
И г н а т. Люди… люди! Разве я лиходей какой?
Н и к и т а. Признайся, Игнат, зерно-то, может, для солонцов позычил? Тогда вина твоя как бы и не вина.
И г н а т (рванувшись к нему). Иуда! За сколько сребреников жизнь мою продал?
Женщины разнимают их.
Ну ладно, ворочусь из района — тесно тебе на земле покажется, сволочь!
К л а в д и я. Не верю! Хоть убейте, не верю!
Д о м н а. Суд разберется. Если невинный — первая в ноги брошусь. А если грех за душой, знай: за сыном присмотрим. С пути не дадим сбиться.
Л у ж к о в. Велите лошадь запрячь, Домна Сергеевна!
Никита между тем выскользнул на улицу.
Н и к и т а (с улицы). Кирька! Сворачивай сюда! Для арестанта лошадь требуется!
Г р и н ь к а (услыхав это страшное слово). Тятя! Тятенька, за что они нас, а? За что-о-о?
К л а в д и я. Если Игнат не честный, то кто же честный из нас?
Игнат молча и низко ей кланяется.
И г н а т. Екипаж подан, граждане! Ага.
З а н а в е с
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Прошло восемь лет.
Подле дома Мантулиных рокочет гармошка. У тополя В е р а и Г р и г о р и й, восемнадцатилетний парень с тайной во взгляде.
Через заплот на них поглядывает К л а в д и я, развешивающая в соседней ограде белье.
Г р и г о р и й. Вызов пришел. Поеду сдавать экзамены.
В е р а. Скульптором станешь.
Г р и г о р и й. Ну, сперва поступить надо! Там знаешь какой отбор!