Фру Рийс. Только не в делах, Фредерик! Мы не можем говорить о ближнем хуже, чем…
Фредерик. Ах, не ищи извинений!..
Фру Рийс. Нет, Фредерик, мы обязаны любить даже врага своего.
Фредерик. Я сейчас не в силах такое слышать! — Но и я тоже…
Карен. Фредерик!
Рийс (одновременно с нею). Тихо, тихо, тихо! Ну, Карен? Так каким взором посмотрел на тебя Ханс Кампе, инженер, что ты захотела стать совсем другой?
(Карен выбегает в левую дверь.)
Фру Рийс. Тебе не следовало ей этого говорить.
Рийс. Почему же? Ей это на пользу.
Фредерик. Бедняжка Карен! Но что касается меня!..
Рийс. Никаких глупостей, Фредерик, слышишь! Сейчас, как и прежде, — управляй своими страстями! Или ты далеко не пойдешь.
Фру Рийс. Но как же страсть к справедливости, Рийс?
Фредерик. Да, да, мы будем бороться.
Рийс. Бороться? Ну нет, бороться совершенно не к чему!
(Стучат в дверь.)
Войдите! Это начальник канцелярии. Нет, борьбы мы их не удостоим.
Те же и начальник канцелярии Ларсен.
Рийс. Ну, и как?
(Ларсен пожимает ему руку.)
Ну, и как?
(Ларсен подходит к хозяйке и пожимает ей руку.)
Ну, и как?
(Ларсен проделывает ту же церемонию с Фредериком.)
Ну, и как?
Ларсен. Что прикажет господин генерал-директор?
Рийс. Книга? Что вы скажете о книге?
Ларсен. Осмелюсь спросить, какую книгу имеет в виду господин генерал-директор?
Рийс. Эту, конечно.
Ларсен. Смею ли я спросить у господина генерал-директора разрешения посмотреть, что это за книга?
Фредерик (быстро). Ну, конечно же, это книга Ханса Кампе об отцовской системе.
Ларсен. Это она?
Рийс. И что вы о ней скажете?
Ларсен. Ничего.
Рийс. Как? Вы не читали ее?
Фредерик. Нет, он прямо…
Ларсен (одновременно). Читал. Но только два раза.
Рийс. И ничего особенного вам не бросилось в глаза при первых чтениях?
Ларсен (невозмутимо). Нет.
Рийс. Вы солидный человек, Ларсен. Если вы во что-либо верите, так это и для других служит примером.
Фредерик. Совершенная правда!
Ларсен. Я не думаю, что господин «Ханс Кампе, инженер» в силах научить меня чему-нибудь, относящемуся к новой системе.
Рийс. Я, черт побери, тоже этого не думаю! Ясно, что ни вас, ни меня он ничему здесь научить не может, Я только что сказал Фредерику: никакой горячности, никакой борьбы.
Ларсен. Боже сохрани!
Рийс. Вот видишь! А мне вот что пришло в голову (жене, только что вошедшей из той комнаты, куда скрылась Карен): мы было не хотели приглашать старого Кампе на вечер инженеров, а теперь пригласим обоих, и его, и сына.
Фру Рийс. Вот я и опять узнаю тебя, Рийс; мы должны любить тех, кто нас ненавидит.
Ларсен. Совершенно верно, фру, то есть, если мы можем их любить.
Фредерик. Ха-ха-ха!
(Про себя.)
Нет, я не могу!
Рийс. Фредерик!
Фредерик. Да? (Поворачивается к отцу.)
Рийс. Не забудь, что я еду.
Фредерик. Да, правда!
(Глядит на часы.)
Только я встречусь с тобой теперь не на перроне, а поеду вместе с тобой на вокзал.
Рийс. У меня кое-какие дела к вам, господин начальник канцелярии. И если вы соблаговолите сесть в мою коляску, то я смогу дать вам дорогой несколько указаний.
Ларсен. Сочту за честь.
Рийс (вешает бинокль на шею, берет книгу Кампе). Книгу вот не забыть!
Ларсен. Дорожное чтение.
(Хихикает.)
Рийс (раскрыл книгу). Тут приведены расчеты, которые мог знать только тот, кто работает в конторе. О-о-о!
Фредерик. Это, конечно, старик дал расчеты! Они оба заодно!
Рийс. Я рассмотрю подробнее.
(Кладет книгу в карман.)
А не может ли тут быть чего такого, что старик хотел бы прикрыть этим маневром, а?
Ларсен. Не надо сразу подозревать людей. Но раз уж вы высказали определенные подозрения, то, признаюсь, читая эту книгу, я подумал, что отчетность господина Кампе надо бы срочно ревизовать.
Фру Рийс. Но, дорогой мой! Нельзя же сразу думать самое худшее о ближнем, если он всего лишь, возможно, совершил неверный шаг!