Линд. Зато кипучая деятельность господина Тьельде воистину достойна восхищения. Она зиждется на надежной основе. Пожалуй, в настоящий момент мне это виднее, чем кому бы то ни было.
(Все изумленно переглядываются.)
Вот почему я беру на себя смелость заявить, что эта деятельность служит интересам вашего города, округи, всей страны и, как всякая талантливая и энергичная деятельность, заслуживает поддержки. За процветание торгового дома Тьельде!
Все. За процветание торгового дома Тьельде!
(Хамар снова подает знак, снова гремит салют.)
Тьельде. Благодарю вас, господин консул. Я тронут до глубины души!
Линд. Я высказал лишь то, в чем глубоко убежден, господин консул!
Тьельде. Спасибо!
(Хамару.)
Ты с ума сошел — салютовать в честь хозяина? Болван!
Хамар. Но раз произносят тост…
Тьельде. Черт побери, ты просто…
Хамар (про себя). Нет, ей-богу, если еще раз…
Хольм. Значит ссуда — совершившийся факт?
Кнутсон. Именно. Fait accompli[7]. Эта здравица принесёт Тьельде сто тысяч специйдалеров — а может, и больше.
Ринг. Тьельде — умница! Я всегда это говорил.
(Фальбе почтительно чокается с Линдом. На авансцене появляются Якобсен и Кнудсен.)
Якобсен (сдержанно). Говорю вам, что это враки!
Кнудсен. Да погодите, милейший Якобсен, вы меня не поняли.
Якобсен (громко). Отлично все понял, но я знаю своего патрона.
Кнудсен. Да не кричите же так!
Якобсен (еще громче). А пусть их слушают Мне скрывать нечего.
Тьельде (почти одновременно с ним). Господин пастор просит слова!
Кнудсен. Тише! Пастор хочет говорить.
Якобсен (очень громко). Черт возьми, да неужто мне молчать, если какой-то проклятый…
Тьельде (тоном приказания). Слово имеет господин пастор.
Якобсен. Прошу прощения!
Пастор (довольно слабым голосом). Как духовный пастырь сего дома долгом своим почитаю исполнить приятную обязанность, благословив дары, которые, словно из рога изобилия, сыплются на нашего гостеприимного хозяина и его друзей. Да послужат эти дары во спасение нашей бессмертной души и ныне и присно и во веки веков
Прам. Аминь!
Пастор. Позвольте мне осушить бокал за милых чад нашего хозяина — за его прелестных дочерей, о счастье коих я ежедневно молю господа со времени их конфирмации! Незабвенное время, сближающее пастыря с семьей его духовных дочерей.
Прам. О да!
Пастор. Так пусть они и впредь пребудут в христианском смирении, в любви и благодарности к своим дражайшим родителям!
Все. За здоровье фрекен Вальборг и фрекен Сигне!
Хамар (со страхом). А как же салют?
Тьельде. Иди ты…
Хамар. Нет, ей-богу, если еще раз…
Тьельде (одновременно с ним). Благодарю вас, господин пастор! Я, как и вы, тешу себя надеждой, что духовная связь между родителями и детьми в нашей семье…
Пастор. О, я всегда умиляюсь сердцем, лицезрея сей уютный очаг.
Тьельде. Окажите мне честь выпить со мной…
Пастор. Шампанское у вас отличное.
Линд (Хольму). Ваши слова весьма меня огорчают. Местные жители стольким обязаны Тьельде. Неужели они платят ему черной неблагодарностью?
Хольм (вполголоса). Видите ли, на него никогда нельзя до конца положиться.
Линд. В самом деле? А мне его очень расхваливали!
Хольм (прежним тоном). Вы меня не поняли. Я говорю о состоянии его дел…
Линд. Состояние дел? Но тогда это просто недоразумение! Знаете, толпа часто не понимает тех, кто возвышается над ней благодаря своей предприимчивости.
Хольм. Не подумайте, что я…
Линд (несколько принужденно). О нет, я далек от этой мысли. (Отходит от него.)
Якобсен (с которым Тьельде распил бокал вина). Господа!
Кнутсон (проходя, Хольму). Неужели этот мужлан получит слово? (Приблизившись к Линду.) Господин консул, окажите мне честь — выпейте со мной.
(Гости начинают громко разговаривать, точно желая показать, что не хотят слушать Якобсена.)
Якобсен (громовым голосом). Господа!
(Все умолкают.)
(Продолжает обычным голосом.)
Я человек простой, но дозвольте и мне сказать пару слов на этом торжественном собрании. Я пришел к консулу Тьельде сопливым нищим мальчонкой, но он вытащил меня из навоза…