Тот, кто желал, чтоб ты здесь оставалась,
Ушел отсюда нынче… а известно,
Что мне ты не особенно нужна.
Хальгерд
Да, понимаю!
Хульда
Так, верно, понимаешь ты и это:
Пускай судачат люди, негодуя;
Я буду жить, как мне угодно, буду
Жить так, как захочу! Спокойной ночи!
Хальгерд
Спокойной ночи!
(Выходя, оборачивается и медленно входит в комнату, в которую ушел Аслак.)
Хульда (некоторое время, не двигаясь, глядит ей вслед)
Он не войдет, пока горит свеча.
(Гасит свет и выходит вперед.)
Мне целый мир таким казался тесным,
Что даже места в нем не находилось
Для молчаливых помыслов моих,—
Его заполонили эти люди.
А ныне, вдруг, — или свершилось чудо, —
Он сделался внезапно беспредельным,
Раздвинулся, таким огромным стал,
Что сердце замирает! Но отныне
На всей земле едва хватает места
Для одного-единственного. Только
Для одного. И все ему помеха.
(Тихо.)
Бывало, говорить могла я с ними,
Я слышала их шепот…
(С волненьем.)
Но сегодня,
Будь голос каждого, как трубный глас,
Его я не смогла бы услыхать.
(Нежно.)
Не диво ли? И этот лес, и горы —
Их словно наделили даром речи,
И голос плодоносных этих нив,
Приветливый и счастьем напоенный,
Беседует со мной… и внятен мне.
(Садится, чуть слышно.)
Недавно я сидела здесь, и темень
Наваливалась на меня, зловеще
Пришептывая что-то…
(Медленно.)
И народ,
И двор, и память этих страшных дней
Меня пугали.
(Громко.)
А теперь сижу я
На том же месте, где в душе искрилась
Когда-то радость, где ее огонь
Пылал, все выше поднимаясь к небу,
И, крепко стиснув грудь свою руками,
Уже молчу, уже мои глаза,
Светящиеся радостью нежданной,
Уставшие от блеска и сиянья,
Не выжмут ни слезинки. В первый раз
За четверть века выплакалась я.
(Рыдает, откинувшись на кресла; тихо и ласково.)
Иди ко мне! Зачем ты медлишь, Эйольф?
Уже туман покрыл вершины гор
Серебряным покровом, и сова
Давно уже вопит в бору сосновом.
Недолго ждать, пока цветы покроет
Роса, и, чашечки свои раскрыв,
Они воспоминаньям предадутся
О благодатных снах минувшей ночи.
(Приподнимаясь, говорит все громче.)
Иди, не заставляй так долго ждать.
Мне жаль утратить и одно мгновенье.
Я двадцать пять печальных лет ждала
Тебя, мой Эйольф!
(Встает, говорит быстро, с опаской.)
Ну, иди, иди же!
Ты знаешь, — обо всем забыть должна я
И помнить только о тебе одном.
Приди же, чтобы я могла забыть
Про все другое и сумела думать
Лишь о тебе. Иль, Эйольф, ты не видишь,
Как широко я двери растворила?
А если тесно одному пройти,
И надо распахнуть еще их шире…
Мне страшно. — Ну, взгляни же на меня.
(Порывисто.)
Будь ты со мной, меня бы защитил
Глаз голубых твоих отважный взор;
Склонившись головой к тебе на грудь,
Я ничего на свете бы не знала,
Лишь знала бы, что я в твоих объятьях.
(Садится. Пауза. Радостно.)
Ах, вот ты где! Тебя я различаю
За облаками страха и рыданий,
Промчавшимися вихрем надо мной.
Но мне тебя никак не удержать,
Ты таешь в воздухе, вобрав в себя
Мои сомненья и воспоминанья.
И сызнова тебя не вижу я…
Мы врозь… Ты отступил… И вот опять…
(Откидывается назад, медленно.)
Ты здесь стоял и на меня глядел…
Твое чело склонилось надо мной
И вносит мир мне в сердце, я целую
Высокий лоб и становлюсь счастливой.
Туман растаял… снова дышит грудь.
(Говорит все быстрее.)
Ты здесь, мой Эйольф, кудри золотые,
Я вижу, по плечам твоим струятся,
И вижу руку крепкую твою, —
Она дарила часто смерть, — но с лаской
Теперь ко мне протянута!
(Протягивает обе руки.)
Иди же,
Иди, пока ты светишься от счастья,
Спеши, добро пожаловать ко мне!
(Мечтательно.)
Добро пожаловать в жилище Хульды!
(Приподнявшись, прислушивается к гулким шагам. Испуганно.)
Но это вовсе не его шаги!
Хульда. Эйольф.
Эйольф
(медленно входит; дойдя до середины)
Привет тебе!
Хульда
(отступая на два шага)
Привет тебе!
Эйольф