П а в л и н а. Я сама спросила. По командировкам она часто у него мотается. И каждый раз возвращается с другими глазами. А ему больно, страдает он… Но свои глаза замутить не хочет, гордый. И еще, говорит, сын все поймет…
Появляется взволнованная А н а с т а с и я.
А н а с т а с и я (Ануфриеву). Слава богу, что я тебя встретила…
А н у ф р и е в. Одну минутку, Анастасия Петровна. (Отводит Павлину в сторону, жмет ей руку.) Извини меня, Павлина. Если, конечно, можешь…
П а в л и н а. Я могу, я все могу, товарищ секретарь. (Сквозь слезы.) За него обидно… Таких мужиков нынче даже в сказках-небылицах и то не всегда встретишь. Да уж видно, не судьба. (Убегает.)
А н у ф р и е в (Анастасии). Что у вас стряслось?
А н а с т а с и я. Собрание ноне в нашем цехе. Ефим про трудовой рубль речь держать будет. А ты его нрав знаешь…
А н у ф р и е в. Вам-то от его нрава что за печаль?
А н а с т а с и я. Сатана за руку дернул, Николаич… Вот я и того, не удержалась… Мотороллер внуку купила.
А н у ф р и е в. Сколько ему лет?
А н а с т а с и я. В седьмом будет учиться.
А н у ф р и е в. Рановато.
А н а с т а с и я. Вот и Ефим говорит: развращаешь мальца. Учится он у тебя, мол, ни шибко ни валко. А ты ему мотороллер на блюдечке с каемочкой. Всыплю, говорит, я тебе по первое число, другим закажешь. (Оглядываясь.) Ты бы упредил его, а?
А н у ф р и е в. А как бы вы поступили на моем месте?
А н а с т а с и я. Мне, Николаич, на твою колокольню не взлететь. Оттуда, поди, все по-другому видится-глядится…
Появляется Л о з о в о й, он в новой спецодежде, при галстуке.
Л о з о в о й (Анастасии). Муж по следу идет. Уноси ноги, Анастасия. (Заметив Недоглядову.) Эй, Подглядова! Тебя корреспондентша по всему заводу разыскивает. С ног, бедолага, сбилась.
Н е д о г л я д о в а. Шутки шутишь, курортник. Куды как вырядился. (Анастасии.) Спасайся, кума. Мужик твой пуще грозовой тучи.
А н а с т а с и я (испуганно). Ты про наш разговор, Николаич, ему ни гугу. (Уходит вместе с Недоглядовой.)
А н у ф р и е в. У тебя вид, Терентий Макарович, образцово-показательного наставника.
Л о з о в о й. С твоей легкой руки рабочую смену подготавливать буду.
А н у ф р и е в. А с курорта почему на пять дней раньше сбежал?
Л о з о в о й. Выкинь два выходных, и получится всего на три…
Появляется П а н т е л е е в.
П а н т е л е е в. Тут моя «миллионерша» случайно не объявлялась?
Л о з о в о й (улыбаясь). На свиданьице с Буренковым помчалась.
П а н т е л е е в (Ануфриеву). Я, промежду прочим, Николаич, тоже на собрании выскажусь. Жируем мы не к добру. Рубль нам достается не за здорово живешь. А чего мы с ним вытворяем? Родители друг перед другом до одури выпендриваются: кто пощедрее своему отпрыску подарок справит. Сперва заграничным тряпьем похвалялись. А ныне уже до машин дело дошло. И у каждого оправданье про запас имеется: сами всласть из-за проклятущей войны не пожили, так пускай наши дети да внуки праздничного пирога вдоволь отведают. У них скулы от сладкого сводит, а мы никак остановиться не можем.
Л о з о в о й. Стоп!
П а н т е л е е в. Чего стоп-то?
Л о з о в о й. Не выпускай пар. А то на собрании духу не хватит.
П а н т е л е е в (обиженно). Тебе все шуточки. (Уходит.)
Л о з о в о й. Взгляни, Николаич. Дунаева, кажись, опять нестриженого тарзана из подворотни выхватила.
А н у ф р и е в. У меня от ее кадров волосы дыбом встают.
На авансцене появляется Д у н а е в а, в руках у нее портативный магнитофон.
Д у н а е в а (оглядываясь). Подожди меня вон у того станка. (Ануфриеву.) Здравствуй, Валентин Николаевич.
А н у ф р и е в (протягивая руку). Здравствуй, Оля.
Л о з о в о й. А со мной здороваться не желаешь?
Д у н а е в а. Мы с вами уже поругаться успели.
Л о з о в о й. И откуда ты только этих туземцев добываешь?
Д у н а е в а. Оригинал. Вид у него, конечно, не очень, чтобы очень. Пять приводов в милицию за два месяца.
А н у ф р и е в. Не слишком ли он активен?
Д у н а е в а. От скуки хулиганит. Зато талантище какой! Стоит взять в руки гитару и открыть рот…
Л о з о в о й. У нас завод, а не музей оригиналов.