И о а н н. Не знаю, право. День ангела человек справляет не часто. Я посоветуюсь…
М а р и я. Так я жду вас. (Уходит.)
Иоанн смотрит ей вслед, шепчет молитву, крестится. Маска смеется. Появляется Н и к о д и м К р о х а — это высокий, худой, лет тридцати священник.
К р о х а (взволнованно). Ваня, наконец-то я встретил тебя!
И о а н н (обернувшись, испуганно). Господи, как вы меня напугали…
К р о х а (протягивая к нему руки). Ну, поздравляю, соловей-пташечка!
И о а н н (не понимая, пятится). С чем?
К р о х а. Слушал я тебя сегодня в храме и плакал. Милый мой! С твоим голосом надо немедля поступить на выучку к профессору. Немедля, Ваня! Я знаю, мне Сакердон рассказал…
И о а н н. Отец Яков запретил. И с вами разговаривать на эту тему он тоже не велел…
К р о х а (решительно). А ты плюнь! Плюнь на всех! Ты, братец, пой. Пой так, чтобы Бог и черт перед твоим голосом на колени встали. А человек, как я нынче, слезой умылся. Люди разучились плакать. Нет слез — нет любви. Эх, вернуть бы мне голос…
И о а н н (пятясь). Простите… Отец Яков, вы знаете, он строгий, он мой духовник… Я слово дал ему… Извините, ради Бога… (Убегает.)
К р о х а. Эй, Ваня! Подожди, соловушка. (Сокрушенно.) Убежал. К главному я, кажется, неуклюже подступился. Напугал его. Яков позаботился. Иоанн шарахается от меня как от прокаженного. Но я довершу дело!..
Свет гаснет.
Большая комната. Очень похожа на класс в семинарии, только здесь две двери: одна с улицы, другая внутренняя, столы сдвинуты в ряд, накрыты зеленой скатертью. Видимо, это красный уголок при жэке. Внутренняя дверь открыта. Входит М а р и я. Она принаряжена, в руках самовар.
М а р и я. Девочки, несите чашки и блюдца. (Ставит самовар.) Пирог тоже можно подавать.
В е р а (внося посуду). Они что, даже вина не употребляют?
Н а д е ж д а (внося пирог). Кажется, Мария влюбилась в святого трезвенника.
М а р и я. Глупости. Слышали бы вы его голос. Ой, девочки, как услышу, так сердце замирает.
В е р а. Значит влюбилась.
М а р и я. Страшно даже самой себе признаться.
Н а д е ж д а. Как ты оказалась в церкви?
М а р и я. Случайно. Проходила мимо, дай, думаю, загляну. Услышала его голос и обомлела. Он, кажется, тоже меня заметил. Вот так целый месяц и глазели друг на друга. А вчера нас познакомили.
В е р а. Кто?
М а р и я. Семинарист. Бойкий такой. Спасите, говорит, его от пострига в монашество. (Выглядывает в окно.) Идут. (Девушкам.) Ложки, вилки, ножи! И магнитофон из моей комнаты прихватите.
Девушки дружно убегают. Входят А л е к с а н д р, Н и к о н, И е р е м и я, П а в е л, М и х а и л, все в цивильных костюмах.
А л е к с а н д р (весело). Принимайте гостей, хозяйка!
М а р и я (радостно). Входите, входите… (Запнулась, выглянула в дверь.) А где же ваш… собрат?
Н и к о н. Дошел с нами до двери, а потом вернулся.
А л е к с а н д р. Сейчас придет. (Оглядывая стол.) Чаек — это хорошо! Это совсем по-домашнему.
М а р и я (с тревогой). А вдруг он не придет?
Стук в дверь.
Входите!
Входит И о а н н.
И о а н н (взволнованно). С днем ангела вас, Мария. (Вручает букет цветов.) От имени всех моих собратьев. (Целует руку.)
М а р и я. Ой, какой же вы внимательный.
И е р е м и я. Разрешите преподнести вам стихотворный экспромт. (Читает.)
М а р и я (растроганно). Вы доведете меня до слез. Спасибо.
И о а н н (разглядывая комнату). Келья у вас какая-то… Извините, комната.
М а р и я. Моя комната рядом. А это у нас красный уголок. Иногда мы тут отмечаем дни рождения.
В е р а (вбегает). Мария! А у твоих гостей… (Заметив семинаристов.) Здравствуйте…
Семинаристы кланяются.
М а р и я. Моя подруга Вера.
Входит Н а д е ж д а, в руках у нее магнитофон.