Склонившись в поклоне, Иоанн плачет.
М а р и я (протягивая к нему руки). А как же наша беседа? Вы обещали мне помочь в постижении божьей премудрости…
И о а н н (сквозь слезы). О Господи! Все говорят, все искушают, рвут душу на части. А ты молчишь… (Плачет.)
Свет гаснет.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Под приглушенно тревожный перезвон колоколов высвечивается классная комната. За кафедрой — С а к е р д о н В а с и л ь е в и ч. Урок подходит к концу, с е м и н а р и с т ы возбуждены. М а с к а тоже улавливает запах крамолы.
С а к е р д о н В а с и л ь е в и ч (в сердцах). Второй урок вы мне срываете! Вместо изучения церковнославянского, коего никто из вас не знает, мы обсуждаем деяния Никодима Крохи. А все почему? Да потому, что в душе каждого из вас червь сомнения ворочается. Вот и не дает он вам покоя. Совет мой таков: немедля ступайте на исповедь, слезно покайтесь в грехах ваших, коленопреклоненно просите Господа об избавлении от крамольных мыслей.
И о а н н (вставая). Скажите, Сакердон Васильевич, а если я уговорю Никодима Кроху слезно покаяться в содеянном, вернуться в свой приход, с него могут снять навет богоотступника?
С а к е р д о н В а с и л ь е в и ч (подумав). Позволь напомнить тебе евангельскую притчу о Мытаре и Фарисее. Оба они вошли в храм помолиться. Фарисей с гордостью благодарил Бога, что живет достойно, строго исполняет все его заповеди, что он «не таков, как прочие люди». Мытарь же, «ударяя себя в грудь, говорил: Боже! Будь милостив ко мне, грешнику!» Мытарь очистился от грехов, потому что смиренно каялся перед Богом. А Фарисей хотя и вел праведный образ жизни, но из-за гордости, сознания нравственного превосходства, желания уравнять себя со святыми благословения от Господа нашего не получил.
А л е к с а н д р (вставая). Если вы сравниваете Никодима Кроху с Фарисеем, значит, вы…
С а к е р д о н В а с и л ь е в и ч (перебивая). Никого я ни с кем не сравниваю! Сия притча принадлежит святому Луке, глава восемнадцатая, стих десятый — тринадцатый. (После паузы.) Священник Никодим Кроха, искушающий ныне ваше любопытство, сам многие годы внушал верующим, что люди на земле временные гости, странники, бродящие в потемках на чужбине и тоскующие по своей истинной отчизне — небу. Что главной целью всех верующих должно быть спасение души для жизни загробной. Добившись от верующего смиренного покаяния, внушив ему чувство собственного ничтожества и бесконечной вины перед Богом, он понуждал терзаемого сомнениями человека на исповедь. Исповедуя, он каждодневно повторял слова Иоанна Златоуста: «Плачь и разрешишь свой грех. Трудно ли это? Я ничего больше не требую, как только плакать о своем согрешении. Я не говорю тебе: измеряй глубокие моря, избирай себе пристани или путешествуй, отправляйся в далекие неведомые страны, теряй деньги, вверяй себя свирепым волнам; — я что говорю? Только плачь о грехе…» Но однажды на Кроху снизошло озарение! Он содрогнулся! Мозг его лихорадочно заработал и восстал!..
Раздается звонок, извещающий об окончании урока. В классе напряженная тишина, все с недоумением смотрят на учителя. Маска даже приподнялась.
(Продолжая.) Чем все это кончилось, вы уже знаете. Ступайте на перемену… (Быстро уходит.)
И е р е м и я (с подозрением). Что это с ним? Вместо осуждающего слова «помутнение» вставил слово «озарение».
П а в е л. По-моему, он скорей оправдывает, чем осуждает Никодима.
М и х а и л. И притча про Фарисея подана с подтекстом.
Н и к о н (строго). Не смейте подозревать учителя!
И е р е м и я. Странная у тебя позиция, староста.
А л е к с а н д р (встав за кафедру). Братия! Предлагаю учинить коллективную исповедь! Кто есть кто? Согласно церковному ритуалу, начнем с азов. (Изменив голос.) Не забыл ли кто из вас первейшую заповедь: аз есмь господь бог твой?
С е м и н а р и с т ы (хором). Грешны, батюшка.
А л е к с а н д р. А не входил ли кто в соблазн, оставляя в небрежении вторую заповедь: не сотвори себе кумира и всякого подобия?
С е м и н а р и с т ы. Грешны, батюшка.
Н и к о н. Хватит разыгрывать комедию!
М и х а и л. Почему комедию? Поисповедоваться нам друг перед другом не мешает.