Выбрать главу

Политов, оглядываясь, придвигается поближе, несмело дотрагивается до ее плеча.

П о л и т о в. Ну вот что, Белкина, ты перестань. Я, кажется, того, перестарался. Ты извини меня, Рената. Давай-ка лучше я провожу тебя домой…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Приемная горкома. Вечер. Комната ярко освещена. У стендов как-то совсем по-молодому спорят члены Совета старейших большевиков. Их здесь человек десять — двенадцать. На первом плане стенд со множеством фотографий, и над ними плакат: «Комсомолец, делай жизнь свою с товарищей…» — и несколько фамилий.

С о р о к и н (кивая на плакат). Будь я моложе, начал бы делать жизнь свою с Авдотьи Шиловой.

Ш и л о в а (улыбаясь). Тогда пришлось бы тебе, Климушка, щеголять в юбке.

С а п у н о в с к и й (смеясь). Не скажи, Авдотья. Слушай, что тут про тебя написано. (Читает.) «…Маленькая, с короткой стрижкой седых волос, с резкими движениями, внешне она своей сухой, угловатой фигурой похожа на мальчишку-подростка. Трудно поверить, что эта женщина разменивает седьмой десяток, что она мать пяти дочерей, бабушка одиннадцати внуков, что ее партийному стажу без малого полвека и что свыше сорока лет отданы работе в органах государственной безопасности…»

Ш и л о в а (перебивая). Хватит! Молодежь озорует, а ты читаешь их писанину.

С о р о к и н. Биография Сапуновского тоже лихо разрисована. (Читает.) «…Он прошел путь от рабкора до редактора городской газеты…»

С а п у н о в с к и й (перебивая). Не то читаешь, Клим. Жизнь надо делать на манер Терентия Певчего. Слушайте. (Читает.) «Он был первым организатором комсомольских ячеек в Южноморске, в двадцатые годы его избрали секретарем городской партийной организации, затем долгие годы он руководил партийной организацией края, а уйдя на пенсию, возглавил Совет старейших большевиков…»

В приемную входят  П е в ч и й  и  К о л о б о в.

С о р о к и н (Певчему). А мы вот изучаем твою биографию.

П е в ч и й (ко всем). Приветствую, кого не видел. (Оглядывая приемную.) Содержательно. Вся деятельность комсомола как на ладони. Тут и позаседаем. (Колобову.) Ты не возражаешь, Андрей Иванович?

К о л о б о в. Кабинет тоже свободен. Я ухожу на собрание.

П е в ч и й (ко всем). А ну, молодежь, бери стулья и подсаживайся к столу. Обсудим наши дела и планы.

Ш и л о в а. Курить только с разрешения дам.

С а п у н о в с к и й (пряча трубку). Пардон, мадам.

В приемную входит тучный  Б о б а с а д ы к о в.

Б о б а с а д ы к о в (с одышкой, удивленно). Вай, вай, что тут натворила молодежь! (Сорокину.) Я, кажется, опоздал?

С о р о к и н. Авиация всегда опаздывает. Бери стул и присаживайся.

П е в ч и й. Вот что, Клим, давай-ка помолчим. (Ко всем.) Вы не возражаете, если мы сейчас послушаем Андрея Ивановича, а затем приступим к обсуждению плана?

Ш и л о в а (за всех). Говори, Андрюша.

К о л о б о в (вставая). Я начну с приятного. Вчера бюро приняло решение занести в книгу Почета городской комсомольской организации имена старейших коммунистов-ленинцев: Авдотьи Поликарповны Шиловой, Софьи Яковлевны Злобиной, Бобасадыка Бобасадыковича Бобасадыкова! Разрешите мне поздравить вас…

Ш и л о в а (растроганно). Спасибо, Андрюша… Передай членам бюро, что комсомольцы двадцатых годов не подведут.

Старые большевики поддерживают ее аплодисментами.

К о л о б о в. А теперь просьба и пожелание. В первичных организациях сейчас проходят отчеты и выборы. Помогите нам провести эту кампанию как можно лучше. Соображения горкома я передал Терентию Захаровичу. Это просьба. (После паузы.) К ней же и пожелание. В своих выступлениях на собраниях не умаляйте, пожалуйста, роль нынешней молодежи в созидательном процессе. Не противопоставляйте свое время нашим скромным будням. Вольно или невольно, но такие противопоставления ущемляют самолюбие молодежи. Ведь в основе своей она у нас замечательная. И я уверен, что ваша помощь, ваш опыт, ваша высокопартийная педагогика помогут нам сделать ее еще лучше…

С о р о к и н (вскакивая). Видали, куда гнет? Не троньте маменькиных сынков, а то они расплачутся. К уравниловке нас призывает. И тех, кто завоевывал Советскую власть, и тех, кто от фашистской гидры ее спас, и нынешних безусых хлюпиков — всех под одну гребенку.