К о л о б о в (с досадой). Это плод вашего болезненного воображения.
Ц и н и к. Нет, это логический вывод из всех человеческих деяний. Чем больше он осознает себя властителем природы, тем сильнее разгорается в нем страсть разрушителя и самоубийцы. И теперь уже нет силы, которая могла бы противостоять этой роковой страсти. Человечество обречено! (Встает.) Я знаю: вам противны мои рассуждения. Но я обещал быть взаимно искренним. А теперь прощайте.
П е т ь к а. Прокричал «караул» — и в кусты?
К о л о б о в (спокойно). Не упрекай его, Петр. (Цинику.) У меня к вам только один вопрос. Кто из святых сказал: «Не думайте, что я пришел принести мир на землю. Не мир пришел я принести, но меч…»
Ц и н и к (передернув плечами). Сам господь…
П е т ь к а (удивленно). Ого! Значит, это он заварил кашу?
Ц и н и к. Меч его уже занесен над грешными головами…
К о л о б о в (протягивая руку). До свидания, отец Константин. И все же, если вас когда-нибудь потянет к свету, возвращайтесь в Южноморск.
Ц и н и к (кланяясь). Благодарствую. (Уходит.) Петька. Надо было ему накостылять. Вон чего понаплел.
К о л о б о в (вздыхая). Лежачих не бьют, Петр.
П е т ь к а. И то верно. (После паузы.) Я все боялся, как бы его кондрашка не хватила. Дюже нервный.
К о л о б о в. Ты проводи его завтра. Если он раздумает ехать — поддержи. (Задумывается.) В нем сейчас великая ломка происходит. После такой ломки, как после тяжелой болезни: или встают на ноги, или… (Машет рукой.) Останется в городе — дай знать.
П е т ь к а (хитровато щурясь). А ты, Андрей Иванович, мужик с крючком. Недаром, видно, на тебя так девчата клюют.
К о л о б о в (с досадой). И ты туда же?
П е т ь к а (ревниво). Белкина из-за тебя голову потеряла. Все «Андрей Иванович» да «Андрей Иванович»… В гостях, мол, у меня был, про красоту человеческую говорил… И прочее, и прочее…
К о л о б о в (хмурясь). А что «прочее»?
П е т ь к а (запальчиво). А то, что ты один против целой оравы устоял. Ободрал каждого как липку. И нагишом выставил. Городская шпана сейчас только про это и говорит…
К о л о б о в (строго). Только про это?
П е т ь к а (зло). И еще кое про что… Будто ты спутался с Белкиной…
К о л о б о в. Сволочи! (Беря Петьку за ворот.) А ты в это веришь?
П е т ь к а (с нервным тиком). Я, Андрей Иванович… Если я в это поверю, то… то… В общем, я тебя… Не жить тогда ни мне, ни тебе, Андрей Иванович…
Кабинет Самарина. На столе разложены бумаги. В окно стучит дождь. С а м а р и н говорит по телефону.
С а м а р и н (в трубку). Хорошо, Семен Николаевич! Характеристику на Колобова я напишу. Только как быть с его, так сказать, моральным обликом? Чего не понимаете? Письма в горком партии поступили… Что? Уличают Колобова в сожительстве… Может быть, и чушь… Я встречался с его женой и попытался ее успокоить… Почему медвежья услуга?.. Мы хотим его оградить. Не утопить, а оградить… (Промокает платком лоб.) Алло! Алло! Семен Николаевич! (Смотрит на трубку.) Я, кажется, влип. Дернул же черт за язык.
Входит И н г а. У нее в руках газета, она возбуждена и не замечает, что Самарин не в духе.
И н г а (потрясая газетой). Вот она, бомба замедленного действия! Долго рожал свой опус этот итальяшка. И наконец-то! Статья называется «Проблема стыковки поколений». (Шлепается на диван.) Статья, в общем-то, мутная, но есть тут одно место. (Ищет.) Послушай: «В городе Южноморске нас принял лидер коммунистической молодежи синьор Колобов. Молодой, энергичный, он смело отвечал на вопросы моих коллег. Я спросил его, одобряет ли он практику правления огромной страной, когда одно лицо занимает несколько высших государственных постов. Хитровато улыбнувшись, как это умеют делать русские, он уверенно заверил: «У нас есть опыт борьбы с культами».
С а м а р и н (возмущенно). Но это же брехня! Грубая подтасовка.
И н г а (с улыбочкой). Что написано пером, не вырубишь топором. Теперь надо ждать звоночка сверху.