М ю л л е р. Не смейте упоминать имя Вальтера фон Шлиттенберга рядом с какой-то желтой наркоманкой!
С о с н о в с к и й. Вы придумали этот диагноз после того, как Тао отказалась выполнить ваше задание?
М ю л л е р (настороженно). Вы успели взять у нее интервью?
С о с н о в с к и й. В отличие от вас, я не специалист по интервью. Весь пафос вашей статьи направлен против моей страны. Вы беззастенчиво цитируете высказывания бывшего гражданина СССР. За короткое время он успел набедокурить во Франции, затем в Австралии, теперь приехал в ФРГ. Выставив его «жертвой коммунистического режима» и «растоптанным и невозвратно загубленным многообещавшим талантом», вы забыли сообщить читателям, что психиатры Франции, Австрии и ФРГ единодушно настаивают поместить этого «гения» в психиатрическую больницу. Газета вместе с переводом вашей статьи сегодня чуть свет вручена всем участникам пятой группы.
М ю л л е р. Ах, вот что вас беспокоит. Вы боитесь, что моя статья посадит в лужу «товарища» Ярцева?
Телефонный звонок.
(Сняв трубку.) Извините. (В трубку.) Слушаю. Инспектор уже прибыл? Хорошо, я сейчас буду. (Положив трубку, Сосновскому.) Не завидую вашему Ярцеву. (Уходит.)
Свет гаснет.
Зал, где проходит последнее заседание пятой группы. На первый план выдвинут лозунг: «Третьему поколению — свой Хельсинки!» Несмотря на ранний час, почти все у ч а с т н и к и с о в е щ а н и я заняли свои места. Свободно, как всегда, кресло Фриша, и среди наблюдателей мы не видим Тао. Председательствует Ш л и т т е н б е р г. Выступает Я р ц е в.
Г а р и с (вскочив, показывает на часы). Господин Ярцев! Вы философствуете на темы человеческой памяти уже несколько минут!
Я р ц е в. Вы так вскрикнули, будто я прищемил вам палец.
Смех, аплодисменты, заметное оживление.
Ш л и т т е н б е р г. В распоряжении господина Ярцева еще пять минут.
Я р ц е в (упрямо). И все же я продолжу мысль о человеческой памяти. Вы посмотрите, какую атаку ведут на нее духовные пособники империализма — кино, телевидение, радио, миллионные тиражи газет, журналов, книг. Во имя какой же цели подвергается массированной экзекуции наша память? Цель одна — предать забвению черно-коричневый фашизм Муссолини — Гитлера, чтобы возродить фашизм образца расиста Смита и кровавого Пиночета…
Г а р и с (вскакивая). Господин председатель! Я протестую!
Ш л и т т е н б е р г. Прошу учесть протест господина Гариса.
Б а ж о. Хватит нас запугивать!
Ш о у. Гитлер и Муссолини не имеют никакого отношения к нашему поколению.
Я р ц е в (резко). Имеют! И самое прямое, мистер Шоу! Вот вам калейдоскоп мрачных событий наших дней. Реакционные профашистские организации все громче заявляют о неизбежности третьей мировой войны. Генералы Пентагона проводят испытание нервно-паралитических газов на молодых солдатах. Военные монополии увеличивают производство оружия. Расисты всех мастей расширяют резервации для темнокожих. Фашисты строят новые концлагеря для патриотов своих стран.
Ш о у (резко). Коммунистическая демагогия! Во имя чего вы взываете к памяти третьего поколения?
Я р ц е в. Вам нужны факты, мистер Шоу? Тогда потрудитесь запомнить несколько цифр. Вот они: почти каждый четвертый научный работник земного шара участвует в разработке проектов в области производства орудий войны! Сорок процентов всех мировых расходов на научные исследования направляются в военную сферу. Сейчас свыше двадцати миллионов человек находится под ружьем. Пятьдесят миллионов занято военным производством. Ежегодно на военные цели человечество тратит триста миллиардов долларов. А для того чтобы накормить полмиллиарда голодающих или дать образование семистам миллионам безграмотной молодежи нашей планеты, достаточно всего пятнадцати миллиардов долларов.
К о р т и. Довольно лицемерить, господин Ярцев! Разглагольствуя о голодных африканцах, вы боитесь обмолвиться хотя бы одним словом о вопиющем узурпаторстве прав человека в вашей стране.
Я р ц е в. Говоря о голодных, я имел в виду и вашу страну, синьорита Корти. По официальным данным, у вас сейчас насчитывается около миллиона безработной молодежи.