Все повторяют клятву и затем подписывают.
Г а с т о н. Поздравляю вас со вступлением в ряды французского Сопротивления.
Н и к о л а й, О в с я н н и к о в а, Х е т а у р о в. Служим трудовому народу!
Ш и б а н о в. Русские эмигранты участвуют в разных группах Сопротивления. Волконская и я — в организации, возглавляемой Французской компартией. Оболенская и Носович — в деголлевской организации. Это два канала Сопротивления. О матери Марии вы уже знаете. Сюда для первой встречи с Гастоном и вами мы пригласили только четверых: Носович, мать Марию, Скрябину и Оболенскую, она приедет позже. Причем им известны только наши подпольные клички.
Г а с т о н. Учти, Николай, что они не знают и пока не должны знать, что я послан ЦК Французской компартии для связи с русскими бойцами Сопротивления.
Н и к о л а й. Понимаю, товарищ Гастон.
Г а с т о н. Жорж — Георгий Шибанов — держит связь со мной. Ему поручена организация русских партизанских отрядов из числа освобожденных советских военнопленных и русских эмигрантов. Многие русские эмигранты, члены Французской компартии, были добровольцами в Испании.
Ш и б а н о в. Все бывшие интербригадовцы с нами.
Н и к о л а й. Ясно.
Г а с т о н. Жорж, позовите дам, мы ведем себя неприлично.
Ш и б а н о в уходит.
Жорж был в Испании комиссаром мотоэскадрона.
Входят Ш и б а н о в, В о л к о н с к а я, м а т ь М а р и я, Н о с о в и ч, Р а д и щ е в, С к р я б и н а.
В о л к о н с к а я (раздавая чашки). Прошу вас, господа! У меня сохранилась бутылка арманьяка. Надо выпить за нашу встречу!
Ш и б а н о в. За Родину!
Н и к о л а й. За победу!
М а т ь М а р и я (со вздохом). Не близко еще до победы, ох, не близко!
Г а с т о н. Тем более мы должны бороться…
Н и к о л а й. За Россию! За Францию! За победу!
Х е т а у р о в. У моего деда есть такой тост: выпьем за хороших и плохих людей! За то, чтобы хорошим людям было хорошо, а плохим плохо!
Н о с о в и ч. Очень подходящий тост.
Все чокаются, пьют.
Г а с т о н. Есть данные, что гитлеровцы делают ставку на русских эмигрантов, и не без основания.
В о л к о н с к а я. К великому стыду нашему.
Н о с о в и ч. Многие белые генералы пошли с Гитлером. Краснов например, Шкуро.
Ш и б а н о в. Фашистов интересуют предатели всех рангов!
М а т ь М а р и я. Я знакома с военными. Мой муж — казачий офицер, бывший, конечно. Все они теперь бывшие. Большинство из них ненавидят Советскую власть, но они ненавидят и фашистов. Они, как это у вас говорят… «квасные патриоты».
В о л к о н с к а я. Идеал этих людей: победить немцев, а потом повернуть штыки против большевиков.
Ш и б а н о в. Война сильно расколола эмиграцию, обострила взаимоотношения. Одни бесстрашно бросились в бой с гитлеровцами, другие пошли к ним на службу, забыв человеческое достоинство.
Р а д и щ е в. А большая часть стоит в стороне — созерцая, как будто это их не касается…
Н и к о л а й. Да, ситуация не из легких! Товарищ Гастон, мне очень хочется поговорить с кем-нибудь из генералов, послушать, на чем держится их позиция. Ведь против них я воевал в гражданскую. Мы должны знать их точную позицию; это поможет нам в борьбе, в пропаганде.
М а т ь М а р и я. Я могла бы организовать свидание.
Г а с т о н. Что ж, попытайтесь, это ваше право. Но вернемся к главному. Тамара Алексеевна, на рассвете вам доставят группу советских офицеров и солдат. Вы готовы их принять?
В о л к о н с к а я. Да, мсье. На ферме теперь настоящий госпиталь для раненых.
Г а с т о н. Им надо отдохнуть, прийти в себя. Потом мы их переправим в русский отряд, который будет носить имя Максима Горького, и в Дордоньский отряд. Товарищ Хетауров!
Х е т а у р о в. Слушаю, товарищ Гастон!..
Г а с т о н. Вы назначаетесь командиром этого отряда.
Х е т а у р о в. Служу Советскому Союзу!..