О б е р г. Но, как сказал апостол, душу сохранить! Обработайте его так, чтобы он выглядел как жертва гестапо, но при этом был бы еще в состоянии поработать на нас. Ясно?
Л е м к е. Вполне.
О б е р г. Но, повторяю, без переломов и всех ваших штук. Когда я, как обычно, скажу вам: «Угостите его кофе», — вы возьмете его к себе и приметесь за работу.
Л е м к е. Слушаю.
Входит а д ъ ю т а н т.
А д ъ ю т а н т. Профессор доставлен.
О б е р г. Пусть войдут.
А д ъ ю т а н т уходит, пропускает К р е й ц а, Ж е р е б к о в а и Б е р д ы ш е в а.
(Вставая навстречу, приветливо.) О, кого я вижу!.. Старый знакомый!.. Рад вас видеть, профессор!..
Б е р д ы ш е в. Здравствуйте, ваше превосходительство. Неужто запомнили меня?
О б е р г. Как же, отлично помню. «И сказал апостол: слова его отбросим, а душу сохраним…» Ведь так?
Б е р д ы ш е в. Именно так, ваше превосходительство. Ну и память же у вас!.. Ашанте!..
О б е р г. Садитесь, господа!
Все садятся.
А ведь вы провидец, профессор. Помните, тогда на балу вы сказали, что будете рады приветствовать нас в Кремле. На днях мы там будем. Фюрер сказал, что будет принимать октябрьский парад на Красной площади.
Б е р д ы ш е в. Очень рад слышать это.
О б е р г. Похвально. Однако перейдем к делу, профессор. Вам известна монашенка мать Мария?
Б е р д ы ш е в. Да, мы знакомы.
О б е р г. Что вы можете о ней сказать?
Б е р д ы ш е в. Женщина верующая… Благотворительница.
О б е р г. Благотворительница?.. Удивлен, профессор!.. Она связана с Резистансом!.. Уже не связаны ли и вы с ней?
Б е р д ы ш е в. Помилуйте, господь с вами!.. Ни сном ни духом!.. Да вы хоть господина Жеребкова спросите — он может удостоверить, что я…
Ж е р е б к о в. Миль пардон, ничего я не могу удостоверить, решительно ничего, Серафим Евтихианович!..
О б е р г. Вот видите!.. Подозрительно, профессор, весьма подозрительно!
Б е р д ы ш е в. Да помилуйте!.. Я вам честью клянусь!..
О б е р г. Успокойтесь. Вы любите кофе?
Б е р д ы ш е в. Очень. С начала войны не пил, экселенц. Какой теперь кофе, сами знаете!.. Где его достанешь?..
О б е р г. У нас, конечно. Лемке, профессору надо успокоиться. Пройдите с ним к себе, угостите его настоящим крепким кофе.
Б е р д ы ш е в. Покорнейше благодарю! Не стоит беспокоиться… Я лучше дома чаю напьюсь.
О б е р г. Нет-нет, не отказывайтесь!.. Гестапо гостеприимно, дорогой профессор теологии. Угостите его как следует, Лемке.
Л е м к е. Слушаю. Идемте, профессор!
Б е р д ы ш е в. Но почему же я один? И мне, право, не хочется…
Л е м к е. А мне, думаете, хочется?.. Я уж сегодня угощал, угощал!.. Пошли!.. Будете довольны, слово Лемке!.. (Поднимает Бердышева за плечо, ведет его к двери.)
О б е р г (им вслед). А потом, уважаемый профессор, мы с вами поговорим.
Л е м к е и Б е р д ы ш е в скрываются за дверью.
Ну как, господин Жеребков, будет из него толк?
Ж е р е б к о в. Будет. Не таких обламывали. Только бы жив остался, ведь у него грудная жаба…
О б е р г. Все будет сделано по апостолу: душу сохраним. Не хотите ли чашку кофе, господин Жеребков? Настоящего. Я ведь не Лемке.
Ж е р е б к о в. Гран мерси, экселенц. Что-то не хочется.
Небольшой ресторан типа бистро, расположенный километрах в двадцати от Тулузы, на скрещении автомобильных дорог. Зал разделен аркой на две части. Слева — вход в ресторан. Обычные столики, рекламные плакаты вин, автомат-радиола в углу, стойка с напитками, перед которой несколько высоких вертящихся табуретов. В правой части зала — также столики, небольшой бильярд и крохотная рулетка. Хозяйка ресторана, мадам Ж е р м е н, сидит за стойкой с вязаньем в руках. За одним из столиков сидит в обнимку молодая пара. Это Л у и и М а д л е н. Г а с т о н, Ш и б а н о в играют в бильярд. В правой части зала за столиком — Н и к о л а й, В о л к о н с к а я.
Н и к о л а й. Как наши раненые, Тамара Алексеевна?
В о л к о н с к а я. Чувствуют себя лучше. Но полежать еще придется. Тяжело с ними, Николай Петрович.
Н и к о л а й. В каком смысле?
В о л к о н с к а я. Стремятся в отряд. Уверяют, что хорошо себя чувствуют…
Н и к о л а й. Придется сделать строгое внушение.
В о л к о н с к а я. Ради бога, не надо!.. Они меня возненавидят, а я этого боюсь. Боюсь потерять их доверие, дружбу… Они все мне дороги… Елена — простая крестьянская девушка, а какой шарм, сколько достоинства, такта! Ночи напролет дежурит около раненых, стирает, штопает… И все это весело, с улыбкой!