Н и к о л а й. Естественно. Она же армейский врач. Это ее комсомольский долг.
В о л к о н с к а я. Как у вас все просто: комсомольский долг! Долг перед Родиной! У вас, вероятно, долг перед партией?
Н и к о л а й. Конечно. Перед огромной страной, перед народом, перед будущим!..
В о л к о н с к а я. Но ведь у каждого человека есть… Должна быть личная жизнь…
Н и к о л а й. У вас она есть, Тамара Алексеевна?
В о л к о н с к а я. Как вам сказать… Была, разумеется… В общем, довольно тривиальная история… Се ля ви!..
Ш и б а н о в (перестал играть на бильярде, смотрит на часы). Почему так задерживается Ариадна Александровна?
Шибанов, Гастон проходят в правую часть вала, садятся за столик рядом с Николаем и Волконской.
Ей пора уже быть здесь.
Г а с т о н. Удалось ли ей пронести мину?
Н и к о л а й. Мы с Ариадной Александровной все как будто рассчитали, учли все возможные отклонения от намеченного плана. Ни одна мелочь не забыта.
Ш и б а н о в. Что-то не нравится мне сегодня тишина на дорогах.
Г а с т о н. На сколько рассчитан заряд?
Н и к о л а й. На один час. У Ариадны Александровны есть время, она должна успеть сюда до взрыва. Операция потребовала очень много времени на подготовку. Ведь только несколько дней прошло, как летчики перешли из мастерских на аэродром.
Ш и б а н о в. Очень трудно сдерживать людей. Все рвутся в бой! Все хотят бить врага.
Звенит колокольчик над входной дверью. В вал входит п о л и ц е й с к и й к а п р а л.
К а п р а л (подойдя к стойке). Бон суар, мадам!
Ж е р м е н. Бон суар, мсье! Что это вас так давно не было? Завели себе подружку? Я начинаю ревновать!..
К а п р а л. О, мадам, кто может заменить такую женщину, как вы!.. Надеюсь, у вас все хорошо, мадам?
Ж е р м е н. Не сказала бы. Как видите, довольно пусто. Вон та пара заказала две чашки кофе, а целуются так, как будто выпили дюжину «Маркиза Монтескье»!..
К а п р а л (глядя на Луи и Мадлен, которые целуются). Что ж, им можно лишь позавидовать… Не последовать ли их примеру, мадам?
Ж е р м е н. В смысле кофе или поцелуев?
К а п р а л. И то и другое неплохо.
Ж е р м е н. Всему свое время, мсье. Кто умеет ждать, тот умеет любить. Рюмочку арманьяка?
К а п р а л. Неужели у вас найдется арманьяк?
Ж е р м е н. Для мужчины с такими усами у меня найдется не только арманьяк… (Наливает рюмку.) Прошу вас, мсье!..
К а п р а л (опрокинул рюмку). Божественно!..
Ж е р м е н. А они все целуются!.. Даже приход полиции не остудил их пыла… Как вдова, я не могу этого видеть!.. Муки святого Антония!..
К а п р а л. Но мы не святые, мадам. Одно ваше слово, и муки кончатся… Как ваши, так и мои…
Ж е р м е н. Стоит подумать… Но сначала объясните, где вы пропадали?
К а п р а л. Только вам, и строго по секрету. Вот уже три дня, как вся полиция Тулузы поднята на ноги. Приехал чин из гестапо и уверяет, что где-то в наших краях явка коммунистов…
Ж е р м е н (смеясь). Им все мерещатся коммунисты!.. А, впрочем, все может быть… Еще рюмочку?
К а п р а л. Это не слишком дорого стоит?
Ж е р м е н. Смотря кому. Ваши усы стоят куда дороже!.. (Наливает.) Вы мой гость, мсье!..
К а п р а л. Вы очень любезны, дорогая Жермен!.. (Выпивает.)
Л у и. Мадам, нельзя ли запустить музыку? Моя крошка хочет танцевать.
Ж е р м е н. Только и всего? На ее месте я предпочла бы пойти в отель. Боже, как измельчала наша молодежь!..
Л у и. На отель нет денег, мадам.
Ж е р м е н. Тогда смотрите, чтобы суп, который вы так старательно подогревали, не достался кому-нибудь другому!.. За музыку тоже надо платить.
Л у и. На музыку у меня хватит. (Опускает монету в автомат.)
Начинается танго. Луи и Мадлен танцуют.
К а п р а л. Прошу вас, мадам!
Ж е р м е н (выплывая из-за стойки). Я вижу, у вас есть деньги на отель?
К а п р а л. О, мадам!.. (Крепко обнимает ее.)
Ж е р м е н. Нет-нет, не так крепко!.. Я закипаю в две минуты… А они целуются даже танцуя!.. (К Мадлен.) Браво, мадемуазель, бис…
М а д л е н. Охотно, мадам!.. (Снова целует Луи.) Вас это устраивает?