М и х е л ь. Нет смысла — второй раз я не вынесу, и вы уже не будете иметь удовольствия говорить со мной.
О б е р г. Ну так слушайте: я не обещаю сохранить вам жизнь, сами понимаете, что это невозможно. Но легкую смерть я могу вам обещать.
М и х е л ь. Я вижу, вы торгуете чудным товаром. Почем у вас легкая смерть? Только без запроса — я не люблю переплачивать!..
О б е р г. Где княгиня Волконская?
М и х е л ь. Я как раз хотел спросить вас об этом. Спасибо, теперь уже можно не спрашивать.
О б е р г. Кто руководил Волконской?
М и х е л ь. Спросите ее. Она мне не говорила.
О б е р г. Вы знаете монашенку — мать Марию?
М и х е л ь. Что может быть общего у еврея с монашенкой? У нее свой бог, у нас — свой.
О б е р г. А княгиню Оболенскую?
М и х е л ь. Что может быть общего у княгини с каторжником?
О б е р г (поднимает трубку). Приведите Оболенскую.
М и х е л ь. Хоть перед смертью побуду в аристократическом обществе.
Вводят О б о л е н с к у ю. Михель сразу же встает.
О б е р г. Кто разрешил вам встать?
М и х е л ь. Покойная мама. Она говорила: «Сынок, когда входит дама, настоящий джентльмен должен встать». Я не знаю эту мадам. К сожалению, она так прекрасна!
О б о л е н с к а я. Я тоже вас не знаю. И тоже сожалею: вы так галантны.
М и х е л ь. Не удивляйтесь, мадам. Я уроженец великой Одессы, подарившей миру лучших кавалеров, музыкантов и фальшивомонетчиков.
О б е р г. Этот субъект принадлежит как раз к последней категории. (Поднимая трубку.) Введите мать Марию. (Оболенской.) Она вам известна?
О б о л е н с к а я. Что-то не припоминаю.
Вводят м а т ь М а р и ю.
О б е р г. Можете, святая сестра, поздороваться со старыми знакомыми.
М а т ь М а р и я. Кажется, княгиня Оболенская? К сожалению, я не видела вас несколько лет… Нас как-то познакомили… Еще до войны…
О б о л е н с к а я. Возможно, хотя я не помню…
М а т ь М а р и я. Такая молодая и такая красивая!.. (Крестит Оболенскую.) Да спасет тебя Христос, милая!..
О б о л е н с к а я. Спасибо, матушка! (Целует руку матери Марии.)
О б е р г. Это что за нежности?!
О б о л е н с к а я. Мать Мария благословила меня.
О б е р г. А этот тип вам знаком, мать Мария? (Указывает на Михеля.)
М и х е л ь. Тип к вашим услугам, мать Мария.
Мать Мария подходит к Михелю, смотрит ему прямо в глаза.
М а т ь М а р и я. Похоже, иудей?
М и х е л ь. Да, иудей. Но не Иуда.
М а т ь М а р и я. Все люди перед богом равны. И Христос был иудей.
М и х е л ь (Обергу). Вот видите, мы дали Христа, а не Гитлера. Это две большие разницы, как говорят в Одессе!..
О б е р г. Лучше вспомните, что вы дали этого проклятого коммуниста Маркса!..
М и х е л ь. Судя по тому, как его советские внуки угостили вас под Москвой и Сталинградом, за деда тоже можно не краснеть.
О б е р г. Лемке!..
Стоящий в стороне Лемке подходит.
Двойную порцию…
Л е м к е. Слушаю!..
М и х е л ь. Мать Мария!..
М а т ь М а р и я. Да, брат мой?
М и х е л ь. Мою мать они убили… Благословите вместо нее на смерть.
Мать Мария крестит Михеля.
Спасибо, мама!..
О б е р г. Убрать!..
М и х е л ь. Мы скоро увидимся, герр оберст! Скорее, чем вам кажется!.. Мы встретим вас всем семейством…
Л е м к е выталкивает М и х е л я за дверь.
О б е р г. Вы благословили, святая сестра, преступника, каторжника!.. Всевышний вам этого не простит. (Нажимает кнопку.)
Входит Л е м к е.
Я спрашиваю в последний раз: вы знаете Оболенскую?
М а т ь М а р и я. Я уже сказала. Видела раз до войны.
О б е р г (к Лемке). Приведите Бердышева… (Матери Марии.) Сейчас вам будет стыдно!..
Л е м к е вводит Б е р д ы ш е в а, которому явно не по себе.
Б е р д ы ш е в. Бон суар!
О б е р г. Подойдите к этим милым дамам, профессор.
Б е р д ы ш е в. Ничего… Я здесь… (Стоит на пороге.)
О б е р г. Вам сказано: подойдите!
Бердышев подходит. Мать Мария и Оболенская пристально смотрят на него. Он опускает глаза.
Профессор, вы видели у матери Марии княгиню Оболенскую?