Б е р г. Я не считаю Гамсуна норвежцем!.. Что же касается Багдолла, то я решительно протестую! Я сам поеду к мистеру Додду и докажу, что это несправедливо…
Г р е й в у д. Хорошо, я передам патрону ваши соображения. (Встает, молча кланяется и уходит.)
Б е р г (делает несколько шагов по комнате, затем кричит). Мак! Мак, иди сюда!..
Входит Б а г д о л л.
Б а г д о л л. Чем ты взволнован, Рикард?
Б е р г. Это возмутительно!.. Додд требует, чтобы тебя уволили…
Б а г д о л л. Я ждал этого! Ведь я — негр, и Америка — страна демократических свобод…
Б е р г. Я не допущу! Я поеду к Додду!
Б а г д о л л. Из этого ничего не выйдет, Рикард.
Б е р г. Тогда я тоже брошу работу!.. И мы поедем с тобой в Норвегию… Я добьюсь для тебя норвежского гражданства… И мы опять будем работать вместе…
Б а г д о л л. Нет, Рикард, я не поеду в Норвегию. Я сын Америки, сын этой земли. Здесь моя родина, и я не покину ее. Здесь похоронен мой отец, здесь мать качала меня на руках, здесь я впервые сказал: люблю. (Подходит вплотную к Бергу.) Здесь живет тринадцать миллионов моих братьев, и не их вина, что в Америке хозяйничают люди, отнимающие счастье у ее детей… И попомни мое слово, Рикард, эти люди еще замахнутся на весь мир… Они еще превзойдут Гитлера!..
Входит Г л а н.
Г л а н. Отец, к вам приехал с визитом профессор Майер.
Б е р г. Какой Майер?
Г л а н. Майер, из Берлина…
Б е р г. Как он попал в Нью-Йорк?
Г л а н. Он объяснит это лично.
Б е р г. Пусть войдет.
Входит М а й е р.
М а й е р. Дорогой господин Берг, позвольте пожать вашу руку.
Б е р г. Здравствуйте, профессор Майер. Знакомьтесь — мой друг, профессор Багдолл.
Майер и Багдолл обмениваются рукопожатиями.
Какой ветер перенес вас через океан?
М а й е р. Ветер истории, дорогой коллега. Я и еще несколько немецких физиков приняли приглашение мистера Додда переехать в Америку. Другая часть, представьте себе, осталась в восточной зоне Германии, у большевиков. (Садится.) Но мистер Додд поступил мудро, пригласив нас, — мы, немцы, умеем отрабатывать свой хлеб. К несчастью, события опередили нашу науку. Еще немного и мы дали бы немецкой армии оружие, которое обеспечило бы ей победу… И тогда бы нордическая раса заняла достойное место в мире. Как норвежец, вы должны меня понять…
Б е р г. Как норвежец, я счастлив, что этого не случилось.
М а й е р. Не будем обсуждать предначертания всевышнего… Я счастлив, что мы будем работать вместе, господин Берг.
Б е р г. Мы не будем работать вместе, господин Майер.
М а й е р. Почему? Мне так сказал мистер Додд. (Переходит на шепот, чтобы не слышал Багдолл, отошедший к окну.) Он сказал, что я заменю вашего помощника Багдолла. Говорят, этот черномазый кое-что смыслит в физике…
Б е р г (громко). Да, господин Майер, у этого черномазого чистое сердце и светлая голова. И вам не удастся его заменить… Кроме того, я намерен покинуть Америку и вернуться на родину.
М а й е р. На родину? Удивлен… Нет, еще рано возвращаться в Европу, господин Берг. Там нужна хорошая дезинфекция. И здесь, в Америке, мы ее подготовим. Надо уничтожить все микробы коммунизма… (Разъяряясь.) Мы должны их поставить на колени, профессор Берг, нашей наукой, нашими открытиями, нашей яростью! Вот зачем мы, немецкие физики, приехали сюда!.. Наши бомбы должны сжечь их города, их философию, их книги!..
Бледный от волнения Берг поднимается, подходит к Майеру.
Б е р г (кричит). Вон из моего дома, дьявол!.. Вон!..
М а й е р пятится к дверям и исчезает. Берг, тяжело дыша, в изнеможении опускается в кресло.
Б а г д о л л. Как видишь, Рикард, американские «свободы» нашли новых союзников…
Б е р г. Это чудовищно!.. Я ничего не могу понять…
Внезапно вбегает Е л е н а, на ней нет лица.
Е л е н а. Отец, господин Багдолл!.. Бетти пришла из магазина… Радио!.. Скорей включите радио!..
Багдолл быстро включает приемник, и в напряженной тишине ясно звучит голос диктора.
Д и к т о р. Атомная бомба, сброшенная на Хиросиму, превратила в пепел этот город. Такая же судьба постигла Нагасаки. В обоих городах тысячи убитых, тяжело раненных. Паника в Японии. Президент Соединенных Штатов мистер Трумэн заявил: «Слава американскому оружию! Я, не колеблясь, принял решение сбросить атомные бомбы на города Японии, и я клянусь богом, что, если найду это нужным, не поколеблюсь сделать это вновь…»